Главный и неизменный вопрос на что они жили? Максимилиан Горвиц писал под псевдонимом Генрик Валецкий: был в те годы редактором многих социалистических изданий и везде публиковался, но журналистские гонорары не покроют расходов на содержание семьи. Юлия Горвиц писала дочери Флоре Бейлиной, навестив сына и невестку вскоре после их женитьбы: В Кракове им очень трудно, вдобавок переживают, что ее родители и братья без всяких средств. Они и тут должны себя ограничивать, прибавь к этому, что бедная Стефа не хозяйка и непрактичная. Она мечтала о том, чтобы сын, такой умный, одаренный математик, обрел соответствующий его положению статус. Из ее писем следует, будто иногда он подумывал оставить партийную работу, не зная в растерянности, с чего начать. Омещаниться? Найти работу, обеспечивающую постоянный доход? Избрать путь научной карьеры, или совершенно отдаться математике и трудиться в этом направлении всем своим существом? Для таких целей, разумеется, ему надо, скорее, ехать на Запад, но в данный момент я не могу, да и невозможно требовать от него эту жертву, однако через какое-то время он это, надеюсь, сделает.
Но Макс, отправившись на Запад, и не подумал отдаться математике всем своим существом. В Вене он работал служащим в фирме охраны, в Цюрихе — учителем математики в средней школе. Это были непостоянные, мало оплачиваемые заработки. И нервная реакция на все попытки найти ему заработок получше. В семейных письмах часто появляются аккуратные предупреждения: Не говори с Максом о работе… Лучше без согласия Макса не прибегать ни к каким стараниям найти ему место… Не говори ему, что Самуэль изыскал для него какие-то возможности… Не подгоняй его… Не раздражай. Отлично видно, что он и не собирался отказываться от профессии революционера. Юлия признавала за ним право на собственный выбор. И облегчала ему борьбу с ненавистным капитализмом, регулярно высылая из Варшавы проценты со своих капиталов. В 1909 году она писала Камилке: Я тем временем решила прибавить Максу 500 руб. ежегодно, чтобы он мог получать рублей сто ежемесячно, а остальное придется зарабатывать самому.
Кто оплачивал эти, пусть и дешевые, квартиры в Вене, Швейцарии, Берлине, расходы на содержание пяти человек, учебу детей, постоянные поездки Макса на международные съезды и конгрессы? Партия, наверное. Хоть это и не много, но сто рублей, каждый месяц получаемые от матери, для семейного бюджета были существенной подмогой. Бывало, что не везло ужасно, а случалось, жили неплохо. Юлия, навестившая Горвицев в Вене, с удовлетворением отмечала: Я действительно довольна, как выглядят Макс и дети. Кася красавица, а малыш живой и быстрый, точно искра. Дети были прелестны: светловолосые, голубоглазые, умные, полные обаяния. Бабушка не успела ими нарадоваться. Она умерла, когда самой младшей из них — Анусе — исполнился год.
Свободное копирование
