Привезли нас на место и стали лечить и кормить замечательно. Мы как вырвались из ада фашистского, очень быстро стали поправляться. Нас обмундировали очень хорошо и вновь дали присягу, как положено по закону. Вел присягу майор. Он говорил: "Вам рассказывать про фашиста нечего, вы его узнали хорошо, пострадали от него и помучились. Теперь задача – добить фашиста". Мы сказали: "Добьём и отомстим фашисту за его издевательства".
Стали нас, бывших пленных 520 человек, отправлять на машинах на пополнение 48 (8-й?) дивизии. Она стояла километрах в 20-ти от передовой, в лесу уже дней десять. Слезаем с машин. Выходит из землянки красноармеец:
- Есть кто пензенский?
Я откликнулся.
- Какого района?
- Малосердобинского.
- А я Лопатинского, села Гаревка (Огарёвка?), Гурьев Иван Михайлович.
- А я из Малой Сердобы, Шайкин Андрей Васильевич.
- Пойдем к нам в землянку, взводному скажем – земляки сошлись, он учтет, к нам еще будет добавлять красноармейцев.
Так мне пришлось повидаться с земляком. Я был очень рад. Всё им рассказал, как над нами издевался немец и как много людей от него погибло.
Отдохнули 20 дней и пошли на передовую ночью. Мы – в окопы, другая дивизия – из окопов. Теперь она пойдет отдыхать и пополняться. В это время я очень часто бредил, будто нахожусь в плену. Проснусь – слава Богу, я среди своих и опять на войне и вновь буду сражаться с ненавистным врагом в Восточной Пруссии. Наша задача – отомстить врагу ненавистному за себя и за товарищей, которые погибли в плену, и за мирных жителей, которых он погубил, сжёг. Я воевал в 1941, 1942 годах и в 1944-м – разница большая. В сорок первом у нас было совсем мало оружия. Ни танков, ни самолетов, ни орудий, ни снарядов, ни автоматов – ничего не было. А сейчас – бей (стреляй), не жалей (патронов), даже помирать радостно. Идет в атаку или ползем к его (немецким) окопам, а уже его окопы разбиты танками вдребезги. А наши танки все идут и идут. В начале войны ничего этого не было. И откуда что взялось! И идем мы по Восточной Пруссии!
Лежим как-то в окопах, один красноармеец кричит:
- Фриц, сколько тебе Гитлер пообещал русской земли?
Мы знали, что Гитлер пообещал каждому своему солдату участок русской земли, а мы должны были на него работать. Другой наш солдат кричит в ответ:
- Кто повыше ростом – два метра дадут, а которому и полтора хватит.
Немец молчит. А в сорок первом году он нас дразнил.
Но как-то немец откликнулся:
- Рус, вы же не хотели чужой земли завоевывать, а сами к нам зашли?
Наши отвечают:
- Нам вашей земли и сейчас не надо, у вас земля – одни камни, а у нас – чернозём залуженный.
Нам нужно было добить врага ненавистного в его берлоге, чтобы он на нас больше никогда не нападал. Не добили, не довоевали. Мы очень гуманные.
Свободное копирование
