Новая эвакуация. 35 тысяч пленных угнали и всех в Балтийском море потопили. Уничтожили, чтобы они не воевали против Германии. Об этом нам рассказали старики-немцы, которые против фашизма. Но мне посчастливилось выжить и на этот раз: за неделю до отправки сверху левой ступни образовался нарыв от простуды, меня и положили в лазарет. Больными, которые могут выздороветь, были заполнены два барака. В остальных лежали кровопоносники (больные холерой? - Ред.), тифозные, туберкулезные, на выздоровление надежды у них не было. А в нашем бараке скрывалось много здоровых, между нами на нарах лежали и санитары. Наш доктор нас научал, как себя вести: "Когда мы зайдем с немецким доктором – все кашляйте. Я ему буду говорить, что тут все туберкулезники, безнадежные, все помрут". И вот как он заходит с немецким врачом, мы все кашляем, немецкий доктор тут же убегал. Благодаря нашим докторам, мы и остались живы, а то бы все пошли на дно в Балтийском море.
Наши войска приблизились, и конвой нас бросил: все разбежались. 3 дня жили мы без конвоя и без еды. Но доктора говорили: "За лагерь не выходите, кругом немецкие войска и власовцы – всех побьют. Терпите". И мы лежали голодные, чуть живые. И вот зашла в лагерь наша разведка. Командовал ею наш майор. Мы выползли из барака и он говорит: "Кто может и как может, товарищи, пробирайтесь километра три до леса. Сюда мы подогнать машины не можем, немец в километре отсюда закрепился, а лагерь на горе. Увидит машины – разобьет сразу".
И стали мы пробираться с горы кто как может. Кто ползком, кто хромой, все голодные, мохрястые (в лохмотьях), заморенные – невозможно на нас глядеть. Ко мне товарищ хромой прилепился, я ему помогаю, один на полозьях двигается – обоих ног нет: тоже хочет жить. Дошли до ворот, а возле майора-разведчика полицай, хотел проскользнуть вместе с больными. Майор его допрашивает, а он: "Я пленных жалел". А пленные говорят: "Он нас не жалел, он кровавый палач". Тогда майор вынул наган, наставил в лоб полицаю и застрелил палача. И сказал: "Гад! Ещё оправдывается, изменник!"
Добрались до леса, тут наши красноармейцы, дают пленным хлеба, сала, колбасу. Трофеев много у немцев забрали. И наших пленных от этого угощения очень много умерло: были заморенные и лишнего поели. В лесу нас стали собирать и сажать на машины. Проехали в тыл километров двадцать, поместили нас в большие сараи. На пол настелили соломы, дали продуктов – мяса, консервов, хлеба, пшена. Сказали, чтобы поменьше ели, а то после плохо будет, мы очень заморены.
Свободное копирование
