20 Мая. Волга от сильного ветра потемнела и зарябилась. Мы сидим на рубке и пьем чай. Проходим мимо Жигулевских гор, полных преданий и легенд. Воображению представляется Пугачев и разные другие эпизоды из той эпохи. Традиционных соловьев мы так и не слышали.
Около одиннадцати часов утра подошли к Самаре. На пристани толпится много народу; масса пассажиров-кумысников ожидают свободных мест на пароходе. К нам перебралось 40 кадет и несколько институток, едущих из Оренбурга на родину в Ташкент на каникулы. В Туркестане нет ни кадетских корпусов, ни институтов и муж озабочен созданием, в ближайшем будущем, кадетского корпуса в Ташкенте точно так же, как его стараниями был учрежден корпус в Хабаровске. Пока же офицерам и чиновникам предоставлено право воспитывать детей в Оренбургском корпусе и институте, поэтому институтки и кадеты два раза в год совершают громадное путешествие в несколько тысяч верст, из Оренбурга в разные углы Туркестана. Им это конечно очень нравится, но родители их предпочли бы не посылать детей так далеко. Молодежь обыкновенно поручают присмотру какого-нибудь знакомого попутчика; этот раз везет их почтенная старушка, бабушка одного из кадет, ставшая скоро "общей бабушкой".
От Самары едем луговою частью Волги. Река постепенно делается шире и берега становятся все живописнее. Проплываем под знаменитым Волжским мостом, постройка которого стоила семь миллионов. Это единственный железнодорожный мост через Волгу.
К Саратову пароход подошел после завтрака. Муж отправился в город, а меня в это время навестил мой двоюродный брат, князь Лев Львович Голицын, Саратовский предводитель дворянства, с женою и детьми. Мое "Голицынское" самолюбие было удовлетворено при виде этой семьи: все великаны и красавцы. К нам на пароход приехали потом губернатор -- князь Мещерский, начальник дивизии, полицеймейстер и много других должностных лиц.
Из Саратова ушли мы поздно вечером. На берегу зажглись огни; от широководной Волги веет прохладой, дышится так легко!
Свободное копирование
