* * *
В отличие от кефира, который подавали к столу в больших эмалированных кувшинах, для расфасовки кумыса были специально закуплены за валюту в Германии, на каком-то пивзаводе, тысяча фирменных полулитровых пивных бутылок коричневого и темно-зеленого стекла, со специальными фарфоровыми откидными пробками с резиновыми кольцами, и проволочными замками. Обычно больные получали только "молодой" кумыс, то есть выдержанный в течение не более двух дней, так как "трехдневный" и, тем более, "четырехдневный", становился слишком крепким. А "недельный" мог, как говорили, вообще разорвать бутылку - холодильников в те времена еще не существовало, а "ледник" (погреб с заготовленным с зимы и пересыпанным соломой льдом), очевидно, не обеспечивал длительного хранения готового кумыса. Вот так, на моих глазах, а я, по-видимому, уже единственный, все еще живой свидетель тех событий, Хреновской тубсанаторий превратился в быстро получившую широкую известность на весь Союз кумысолечебницу-клиническую базу кафедры туберкулеза Воронежского Мединститута.
На старинной фотографии 1931 года из нашего семейного фотоархива, запечатлены недалеко от "Курзала" (он слева) шефы кафедры туберкулеза вместе с медицинским коллективом Хреновского тубсанатория.
В первом ряду (слева направо): доктор Немировский, ассистентка кафедры туберкулеза Воронежского Мединститута Надежда Дмитриевна Игнатовская; зав. кафедрой рентгенологии, доцент Борис Григорьевич Дворкин; главный врач санатория (мой отец) Бенциан Гиллярович Файншмидт; заведующая клинической лабораторией санатория, врач Кураева и доцент кафедры туберкулеза Юлия Александровна Остроумова (сидит в кресле-качалке).
А вот из всех, стоящих во втором ряду, я помню только крайнюю слева диет-сестру санатория (видимо потому, что именно она угощала нас, санаторских ребят, кумысом, когда возникали его излишки). К сожалению, ни имени, ни фамилии ее я теперь уже не помню - давно это было. Вот именно эти врачи и медицинские сестры и превратили в 1931 году Хреновской тубсанаторий в кумысолечебницу.