Первое время жизнь в Марселе была замечательная. РОПИТ продолжал функционировать. РОПИТовские суда ходили Индокитай, привозили лимоны, ананасы, апельсины, тахинную халву, рециновые орешки (для изготовления касторки) и др. Что они возили на Восток, не знаю, но думаю, что Европа не нуждалась в таком количестве дополнительных судов (70—80). Ведь отпали те товары, которые экспортировались из России, Украины и Сибири. Но пока всё было хорошо: Папа хорошо зарабатывал и копил деньги, чтобы добиться нашего переезда во Францию. Легальных путей пока не было. Но всегда находятся люди, которые сообщают о скрытых возможностях. Папа узнал, что нужно ехать в Румынию, в г. Аккерман (сейчас Белгород-Днестровский). Он взял отпуск и поехал туда. Здесь ему удалось связаться с людьми, которые нелегально осуществляли перевозку в Румынию через советскую границу. Папа заплатил часть требуемых денег, вторую часть он обязался заплатить, если переход границы осуществится.
В мае 1921 года к маме пришёл человек с письмом от папы, где он спрашивал, согласна ли мама на нелегальный переход границы в Акерман, где её будет ожидать папа. Мама, конечно, согласилась, т.к. других перспектив увидеться с папой и начать нормальную жизнь у неё не было.
Отъезд был назначен на конец июня. За мамой приехала бричка. Вещей было мало. Мама взяла меня на руки и села в бричку. Провожала её только бабушка. С остальными родственниками она попрощалась накануне. Привлекать внимание не следовало. Остановились в Овидиополе на краю селения. Хозяева просили не шуметь и не давать плакать ребёнку. Когда стемнело, поехали не сразу, нужно было, чтобы скрылась луна. Наконец, нас посадили в большую лодку. В лодке было человек 17-18. Как рассказывала мама, соседями оказались: одна графиня, одна княгиня, какой-то богатый человек с семьёй и другие люди, о которых я ничего не знаю. Когда настало время, начали пересекать Днестр. Гребли бесшумно, двигались очень медленно. На середине Днестра выяснилось, что дно лодки наполнилось водой. Гребцы попросили пассажиров вычерпывать воду, что и пришлось делать. Попытки детей плакать пресекались. Вся эта картина стоит перед моими глазами. Не знаю, запомнила ли я что-то или, просто слушая, как мама многократно рассказывала об этом путешествии, представила себе всё это. Было мне 3,5 года.
На румынском берегу нас встретили румынские таможенники. Начали размахивать винтовками, прогоняя нас обратно. Как потом выяснилось, на посту оказалась не та смена, с которой было договорено о том, чтобы нас пропустили, и пришлось отправиться обратно. Конечно, те, у которых были ценности, лишились их в точном соответствии с описанием Ильфа и Петрова в романе "Золотой телёнок". Делать было нечего, наши перевозчики переправили нас обратно. Попали мы на другую часть овидиопольского берега. На берегу была какая-то топь. Мама вступила туда и потеряла туфли. В босые ноги впились колючки. Так, босая, она вернулась в Одессу, конечно же, на Ольгиевскую, т. к. у неё даже не было денег, чтобы расплатиться с извозчиком. Он согласился подождать, пока она поднимется наверх, чтобы взять деньги у родственников. Но дома она никого, кроме бабушки, не застала, а денег у бабушки не было. Пришлось просить у соседей, причём мама не сразу нашла, у кого из соседей была нужная сумма. Извозчик возмутился, не хотел ждать, начал кричать о богачах, которые удирают за границу, а не хотят заплатить за извозчика и т.п. Наконец, нужная сумма была найдена и вручена извозчику. Мама со мной вернулась в свою квартиру и решила, что никогда больше не пустится в новое путешествие. Продолжалось полуголодное существование.
Свободное копирование
