Когда Тося познакомилась со своим будущим мужем Степаном Михайловичем Кульбакиным, сербом по национальности, бывшим в то время студентом-филологом Новороссийского университета, она не захотела уезжать из Одессы, и работать гувернанткой стала Ядвига. Работая у Цибульских, Ядвига ближе познакомилась с Дызей, они полюбили друг друга и поженились в 1905 году.
Тося была очень красивой, статной, высокой, очень талантливой, строгих правил, её называли в семье "наша классическая". Она хранила верность Степану Михайловичу (которого называли Стивуня) в течении 7 лет, пока он не закончил своего образования, не завершил своего научного труда и не получил звания профессора. Они уехали в Харьков, где ему предложили кафедру. Он работал в Харькове до 1917 года, когда он с семьёй уехал на родину в Сербию.
В семье у них родились два сына Миша и Алик —мои двоюродные братья. Оба стали инженерами. К сожалению, во время второй мировой войны, когда Югославия была оккупирована гитлеровскими войсками, пути братьев разошлись. Алик, женатый на богатой женщине, во время войны сотрудничал с немцами. Миша был связан с партизанами. Тетя Тося, настроенная демократично, жила после смерти мужа в семье Миши. Сейчас их нет в живых. Я некоторое время переписывалась с Мишей. Иногда мои письма не доходили, если я писала о своей работе. Позже я это поняла и стала писать чисто бытовые письма. Эти доходили. Переписка с тётей Тосей была интересной. Даже в глубокой старости она слушала советское радио, смотрела передачи из Москвы. Очень квалифицированно комментировала новости из Москвы, радовалась успехам, тревожилась, если происходило что—то неприятное, надеялась на встречу. Миша пытался прислать кому-нибудь из нас приглашение, но в послевоенные годы это было невозможно, а позже что-то нас не устраивало: то сроки, когда он мог нас пригласить, то мы узнавали, как дорого эта поездка должна была стоить, то кто-то заболевал и т.п. Письма Тёти Тоси были очень умными и содержательными, полными интереса к нам и очень родственными. У меня осталось к ней очень тёплое чувство и большое сожаление, что я её никогда не видела, также гордость, что в нашем роду был такой прекрасный человек.
У Миши осталась дочь. Когда американцы бомбили Югославию, написали в Белград и предложили её семье приехать в Одессу, но они этим не воспользовались.
Свободное копирование
