Моя мать взяла меня с собой делать какие-то покупки. Мы шли по Невскому и я вдруг увидел в окне пирамиду очень больших желтых с румянцем плоских яблок. Под ними было на белом картоне напечатано: ‚,Ново-привезенные знаменитые упоройские яблоки”. Я остановился в недоумении. ‚,Мама, смотри, упоройские яблоки!”” Упорой было наше имение в Орловской губернии. Я никогда не слыхал об упоройских яблоках. „Ах, да, в Упорое очень хороший яблочный сад.” — „Отчего мы их никогда не видим?” — „Я не знаю, как видно, нам их не присылают.” — „Отчего не присылают и отчего они знамениты?” — „Ах, я не знаю, у нас самих хорошие яблоки.”
Мы пошли дальше. Вдруг я заметил, что на широких тротуарах, где разгуливало много народа, у многих собачки на привязях, стало какое-то смятение, особенно среди собак. Вдруг впереди нас появился высокий офицер в кавалергардском мундире с двумя, мне сперва показалось, немецкими овчарками на своре. Увидев мою мать, он подошел к нам. К моему удивлению, собаки оказались парой волков. Они спокойно стояли, разглядывая желтоватыми глазами собачек, которые, поджав хвосты, прятались за своими хозяевами. Офицер поцеловал моей матери руку и стал с ней разговаривать. Все мое внимание было обращено на волков. Офицер заметил это и сказал: „Они совершенно ручные, хотите их погладить?” Я был поражен этим элегантным офицером с моноклем и двумя волками. ‚Кто это?” — спросил я мать, когда мы пошли дальше. „Это граф Менгден, кавалергард.”
Мы проходили мимо магазина „Уральских камней”, и я настоял в него зайти. Я с детства собирал камни, у меня была довольно большая коллекция. Отец мне подарил большой плоский ящик, разделенный на маленькие квадратики, в которых на вате лежали кусочки всех сибирский камней, их было, кажется, 48. На них были приклеены номера, а на крышке была бумага с названиями по-русски и по-латински всех камней. Помню, что первый номер был белый кварц с кусочком золота. Были всякие яшмы, малахиты, турмалины.
Мы вошли, и я просто ахнул от невероятного количества и красоты камней. Это была какая-то Алладинская пещера. В витринах на первом этаже были ценные камни, сапфиры, изумруды, бриллианты... Они меня мало интересовали, я даже отчего-то не любил бриллианты и до сих пор не люблю. А полуценные камни я обожал. Мы пошли по широкой мраморной лестнице, где около первой ступеньки на тумбе стояла большая плоская ваза из яшмы, полная полуобработанных полуценных камней. Топазы, аквамарины, гранаты, аметисты, турмалины — все смешаны вместе. Помню, как я опустил в них руку и они пробегали между моими пальцами. Ничего подобного я никогда не видел.
На втором этаже были большие чашки, полные полуценными камнями, но тут они были разделены: чашка топазов, чашка бирюзы и т.д. Помню, как я робко спросил молодого человека за прилавком, сколько они стоят. „Да это зависит от качества, вот эти аметисты, например, стоят от 5 копеек до 20-ти.” Мне перед отъездом в Петербург мать дала 5 рублей. Я ахнул — я мог купить для моей коллекции целое множество камней. Я выбрал из каждой чашки по одному, молодой человек положил их на белую бумагу.
За три рубля семьдесят пять копеек у меня была коллекция более 30 разных камней, которые он положил в замшевый мешочек. Кажется, никогда в жизни я не был так доволен покупкой, как в тот день.
Свободное копирование
