Человеком совершенно другого склада был Иван Смирнов, руководитель одной из троцкистских групп. По происхождению рабочий, он был в большевистском подполье, во время Гражданской войны командовал партизанским отрядом. Он занимал довольно высокий пост в Наркомате связи, но не порывал тесной связи с рабочими. Во время безработицы он лишился работы, но не стал прибегать к помощи высокопоставленных друзей, а натянул кепку и встал в очередь вместе с другими безработными на бирже труда.
Глубоко подавленный все растущей властью бюрократии и считая, что партия и правительство все дальше и дальше отходят от коммунизма в том смысле слова, как он сам понимал его, Смирнов примкнул к троцкистской оппозиции с момента ее возникновения. Он участвовал в организации оппозиции, подписывал все ее декларации, голосовал за нее и уже с 1923 года с ним постоянно случались всякие неприятности. Позднее он был связным между различными разобщенными троцкистскими группами и продолжал участвовать в троцкистском движении даже и после высылки Троцкого. В конце концов, хотя и позже других, и он покаялся. Его просьба о прощении, обращенная к Сталину, не спасла его от ареста. Он тоже «признался» на процессе, хотя и с известными существенными оговорками.
Он признал свои троцкистские настроения и заявил, что для людей, разделяющих подобные убеждения, естественно было бы перейти к антисоветской «контрреволюционной» деятельности. Но он отрицал существование «центра» и «заговора» и не отступался от своих слов, несмотря на давление Вышинского. По-видимому, ему удалось кое-что скрыть от следователей. Или же следователи были настолько заинтересованы в том, чтобы он фигурировал на показательном процессе, что ему удалось добиться компромисса. Гибель Смирнова была тяжелой утратой для троцкистского движения, но его «капитуляция» принесла им меньше вреда, чем капитуляция многих других.
Свободное копирование
