20-го мы примеряли нашу одежду и восхищались видом своих персон, облачённых в шикарные кожаные рукавицы.
27-го, перед приемом в Королевском Географическом обществе, прибыло много гостей для осмотра снаряжения. У искусно расставленных ящиков и пакетов не было и следа перенесенных ими тяжелых испытаний. Весьма легкие и изящные вещи: зеленые одеяла на гагачьем пуху, груда чрезвычайно легких алюминиевых тарелок и кастрюль, разноцветные флажки и секции дюралевой лестницы, небрежно прислоненные к стене. При мысли о том, что все это — результат работы тысяч людей в трех разных странах — предназначено нам, я почувствовал свое ничтожество.
Затем фотографировали нашу провизию, ряды темных ящиков, содержимое которых создавало в уме фантастическую картину колоссального количества аппетитных вещей, идущих на усладу многих голодных альпинистов. Когда я впервые попал на этот этаж, то подумал, что мне предстоит питаться исключительно зеленым горошком, ибо громадная партия его занимала, казалось, все помещение. В действительности оказалось, что наши ящики стоят более скромно в стороне, в одном углу. Здесь были рационы армейского типа для походов, ящики с напитками и случайная бутылка с острой приправой, высовывающаяся из ящика «люкс». Всё это было проверено и одобрено нашими друзьями.
Дело в том, что для меня чувству нереальности в значительной мере содействовало оказываемое нам всеобщее внимание. Никто сказавший «да» экспедиции на Эверест не может представить себя в роли диктора, артиста телевидения, даже звезды экрана. Однако в определенном смысле мы исполняли все эти роли. И эта «слава», как назвали бы её французы, продолжала идти за нами, хотя, казалось, не имела ничего общего с работой, заключающейся в перестановке ног на гранитных скалах. Более того, в каждом из нас живёт бесёнок, которому нравятся подобные удачи, который шепчет: «Наслаждайся кратким мигом счастья, пока светит солнце, пока не накроют тебя грозовые тучи».
Свободное копирование
