Со временем мне стали известны подробности расправы с дорогой моему сердцу скульптурой. «Самсона» пронесли мимо древних сфинксов. Дворники тяжелыми молотками разбили великана. Остатки «Самсона» отвезли на свалку. Все это происходило на глазах и под руководством маститых чиновников академии.
Но это был гнев, продиктованный бессилием. Художественная общественность поняла значение «Самсона». Дягилев поместил репродукцию «Самсона, разрывающего узы» вскоре после защиты мною диплома, в том же 1902 году, в двенадцатом номере журнала «Мир искусства». Известный художественный критик С. Маковский счел необходимым включить «Самсона» в составленный им альбом «Современной скульптуры», где были представлены крупнейшие мастера скульптуры Европы и России начала ХХ века. В комментарии к репродукции скульптуры «Самсон, разрывающий узы» Маковский писал: «В первой крупной работе Коненкова «Связанный Самсон» не только чувствуется «талант божией милостью», но и самостоятельный пластический метод. Метод синтетического упрощения. В этой огромной, тяжелой, стихийно-мощной фигуре «Самсона» молодой художник, будучи учеником Академии, выразил свое страстное отвращение от выродившихся канонов Академии, от той смеси фотографически-пошлого формования казенной «натуры» и «идеализации» форм по классическим образцам, которые до сих пор выдаются за истину нашим высшим художественным училищем...
В отличие от того, чему учили и учат профессора академических мастерских, «Самсон» совсем не «натура» и не школьная идеализация: это — смелый вызов традициям, утверждение державных прав художника на свободу фантазии и в то же время интересная попытка чисто монументального ваяния, т. е. скульптуры, упрощающей телесные формы, подвергающей их деформации во имя высшего художественного синтеза».
Другой художественный критик, Т. Ардов, горячо отзываясь о моей работе, делает акцент на содержательной стороне образа:
«В 1902 году Совет Академии постановил дать звание художника скульптору С. Т. Коненкову за выставленную на весенней выставке статую «Самсон». В течение двух лет где-то в недрах огромного здания на Васильевском острове росло это огромное и странное чудовище, росло удивительное глиняное существо, которому суждено было получить название воплощенной насмешки над Академией.
Это и в самом деле была живая насмешка, воплощенное отрицание всей академической схоластики. Подавляющая, колоссальная фигура, вдвое выше человеческого роста, словно истукан Рамзесова храма, с мускулатурой атлета, поддерживающего землю. Связанный Самсон, напрягший все свои нечеловеческие мышцы в безумном порыве к свободе, — словно образ народа, потрясающего свои цепи...»
Свободное копирование
