По пути я заехала в Наньюки навестить Раймонда Хука. Когда я спросила, чем могу отблагодарить его, он ответил: «Я знаю эту величайшую гору, вероятно, лучше, чем кто-либо другой; теперь, когда я уже слишком стар, чтобы подняться хотя бы до вересковых зарослей, мне просто хотелось помочь вам сделать рисунки, чтобы люди, которые, как и я, больше уже не могут подняться и посмотреть эти прекрасные цветы там, где они растут, смогли бы увидеть их на ваших рисунках». Затем он сказал, что если я подарю ему два своих рисунка, то он сочтет их достаточным для него вознаграждением. Он предложил мне также переночевать в его доме, а не останавливаться в гостинице. Я, разумеется, согласилась.
После очень интересного вечера Раймонд установил для меня походную кровать в гостиной, а сам поднялся наверх. Когда я уже легла в постель, африканец принес стеклянную банку, в которой плавали тропические рыбки. Он поставил банку на жаровню, в которой тлели красные угли, затем накрыл все это одеялом и ушел. Скоро дым от углей заполнил всю комнату, и я стала задыхаться. Я разрывалась между сильным желанием открыть окно и уверенностью, что это погубит рыбок. Помня доброту Раймонда ко мне во время моего пребывания в горах, я приняла решение в пользу рыбок, что означало для меня бессонную ночь.
Утром следующего дня я выехала в Найроби. Там я узнала, что мой развод состоялся и мы с Джорджем могли вступить в брак.
Свободное копирование
