[1] Чехова Евгения Михайловна (1898--1984). Кузичева: "В феврале 1898 года у супругов родилось долгожданное чадо. На радостях Михаил разрыдался, убежал из дому и бродил до утра по городу, очнувшись почему-то на ступенях своего казначейства. Павел Егорович торжественно благословил внучку: "Будем же любить новорожденную, как Христос любил детей, и подражать ему". Евгения Яковлевна поехала на крестины девочки, которую нарекли в честь бабушки" (с.296).

Михаил писал сестре: "Девочку окрестили вчера. Тебя записали кумой, Антона -- кумом. Большое тебе спасибо за чепчик и ризки, а главное -- за то, что ты согласилась у нас крестить. Постараюсь воспитать дщерь свою в страхе и почтении перед тобою. Очень бы хотелось, чтобы ты повидала свою крестницу... Антошу записали кумом и за его счет на все крестины, вместе с крестом, израсходовали 11 рублей. Существует какое-то поверье, что расходы эти обязательно должен нести крестный отец. Поэтому, а отнюдь не из скаредности, я попрошу тебя вычесть в свою пользу из имеющихся у тебя Антошиных денег 11 рублей... Антон об этом уже извещен. Что делать, таковы уж порядки!" (М. П. Чехов -- 81, с.232-233)

[2] В письме от 6 февраля 1898 г. Чехов писал Суворину из Ниццы: "...Вам досадно на Зола, и здесь у всех такое чувство, как будто народился новый, лучший Зола. В этом своем процессе он, как в скипидаре, очистился от наносных сальных пятен и теперь засиял перед французами в своем настоящем блеске. Это чистота и нравственная высота, каких не подозревали..." И далее: "Я знаком с делом по стенографическому отчету, это совсем не то, что в газетах, и Зола для меня ясен. Главное, он искренен, т.е. он строит свои суждения только на том, что видит, а не на призраках, как другие... Пусть Дрейфус виноват,-- и Зола все-таки прав, так как дело писателей не обвинять, не преследовать, а вступаться даже за виноватых, раз они уже осуждены и несут наказание. Скажут: а политика? интересы государства? Но большие писатели и художники должны заниматься политикой лишь настолько, поскольку нужно обороняться от нее. Обвинителей, прокуроров, жандармов и без них много..." (П, т.7, с. 166, 168)

М.М.Ковалевский вспоминал: "Письмо это, как можно судить из ответа, им полученного, произвело ожидаемое действие: уверенность Суворина в виновности Дрейфуса была поколеблена; но это обстоятельство нимало не отразилось на отношении "Нового времени" к знаменитому процессу..." ("Биржевые ведомости". 1915. 2 ноября) И в другом месте: "Суворин, как рассказывал мне Чехов, в ответ на одно из таких писем написал ему: "Вы меня убедили". "Никогда, однако,-- прибавлял Чехов,-- "Новое время" не обрушивалось с большей злобой на несчастного капитана, как в недели и месяцы, следовавшие за этим письмом". "Чем же объяснить это?" -- спросил я. "Ничем другим,-- ответил Чехов,-- как крайней бесхарактерностью Суворина. Я не знаю человека более нерешительного и даже в делах, касающихся собственного семейства"" (П, т.7, с.533-534).

[3] Начиная с 18 октября 1897 г. каждую среду и субботу в иллюстрированных приложениях к "Новому времени" печатался роман Э.Золя "Париж". Гонорар автору не выплачивался ввиду отсутствия литературной конвенции между Россией и Францией. В 1898 г. в издательстве Суворина "Париж" был выпущен отдельной книгой (П, т.7, с.543).