-81-
Александр
25 апреля 1886, Новороссийск
Алтоне!
Попроси, пожалуйста, от меня адвоката Михаилу, чтобы он поспешил выслать мне гонорар "Сверчка" и "Будильника". Ты в своем письме написал, что он вышлет мне "завтра или послезавтра", но с тех пор прошло уже две недели. Я с каждою почтою жду и справляюсь -- и все напрасно. А нет ничего горше разочарования, когда лихорадочно ждешь пяти печатей.
Со мною попритчилось: масса написана для "Осколков", и "Сверчка", и "Будильника" -- и не решаюсь послать: совестно за свои произведения. Так и валяются... Не знаю, что за прозрение духовное на меня напало. Пишу теперь ревностно и сознательно большую вещь, обдумываю каждую строку, и дело подвигается поэтому медленно. Пишу я "Город Будущего" и копирую Новороссийск, излагая свои наблюдения и впечатления, почерпнутые на Кавказе. Многое мне самому кажется дико и неправдоподобно, но оно схвачено с натуры. Окончу -- пришлю тебе на прочтение: с тем и пишу.
Написал Давыдову. Дали мне знать, что в Московской таможне есть вакансия. Кабы крылья, полетел бы я в Питер в Департамент и выхлопотал бы... Но денег ни грошика, не с чем выехать. Если бы Давыдов поспешил выслать, давно был бы я в Питере. Может быть, и удастся. Все дело в деньгах.
Много, дружище, в твоем последнем письме вещей, которые я принял к сердцу, но много и таких советов, которые никак не привьются к Новороссийскому климату и ко мне, живущему в нем. Как-нибудь напишу поподробнее и при более удобной обстановке (строчу в канцелярии).
Образ жизни ведем пустыннический, питаемся вкупе со чадами диким медом и акридами: все ждем гонорара. Сегодня денег нет на хлеб к обеду (мясо -- по книжке). Достать денег негде. Все сослуживцы также голы, как и я. Ссудных касс нет, жидов и татар, покупающих старое платье, тоже не полагается. Дерут с меня за долги все восемь шкур... Кругом плач и рыдание. К тому же и оспа свирепствует. Кругом ребята и юноши мрут, и ежедневно мимо моих окон таскают черные гробы с белой тесьмой...
Никогда я не жил в такой одичалости и отчужденности от цивилизованного мира. Обалдел и омедведился. Приедешь -- увидишь. Только спеши приехать до наступления тропических жаров, иначе даром только израсходуешься на дорогу.
Прости, голубчик, некогда писать: пароход дал уже первый свисток. Боюсь опоздать. Матери, отцу и всем поклоны. Гиляю и Пальмину -- тоже.
Твой А.Чехов.
Чехов оценил замысел романа "Город Будущего" в ответном письме (10 мая 1886).
Редактор журналов "Эпоха" и "Радуга" Д.А.Мансфельд вскоре после смерти Чехова опубликовал в "Одесских ведомостях" (1904, 30 июля) малодостоверные, путаные воспоминания, где, в частности, писал: "В 1885 и 1886 году ко мне в редакцию /.../ зашел худощавый молодой человек с небольшой бородкой и в пенсне. Он отрекомендовался Чеховым и предложил мне посмотреть написанный им роман /.../. Это был громадный фолиант /.../. Взглянув на эту рукопись и даже не просматривая ее, я категорически отказал автору /.../. "Если это длинно, то я могу сократить",-- возразил мне А. П. Чехов. А. П. Чехов сообщил, что роман этот написан под впечатлением крупного процесса Вальяно, обвинявшегося в торговле контрабандным товаром. Процесс этот в свое время на Юге возбуждал бесконечные толки. В деле был замешан не один Вальяно, а целый десяток торговцев и дам, способствовавших провозу контрабанды. Гражданский иск по этому делу был определен в несколько миллионов. А. П. Чехов объяснил тогда же, что он готов продать свой роман за какую угодно сумму, так как чрезвычайно нуждается в деньгах, но мне для своих журналов такой роман решительно не подходил по объему..." (ТиЧ, с.367) Придти к Д.А.Мансфельду мог только Ал.П.Чехов (но приходил ли он вообще?).
Свободное копирование
