В моей жизни был период, когда в свободные от работы в Малом театре дни я играла в Ленинграде, Харькове, Горьком, Калинине, а еще чаще в московских дворцах культуры и клубах. Организовалась группа, в которой я была худруком; мы играли «Трактирщицу» Гольдони, «Дон Карлоса» Шиллера, «Яд» и «Медвежью свадьбу» Луначарского, «Детей Ванюшина» Найденова, позднее «Платона Кречета» Корнейчука и, пожалуй, чаще всего «За океаном» Гордина. В этих спектаклях участвовали видные артисты: М. Ф. Ленин, Е. А. Лепковский, Е. А. Петров-Краевский, Н. П. Россов, В. Л. Юренева, Н. Н. Рыбников, Я. В. Орлов-Чужбинин и, конечно, Борис Самойлович Борисов.
После первого спектакля «За океаном» я пригласила исполнителей к нам домой. В нашем товарищеском ужине принял участие Анатолий Васильевич, и я помню, как он говорил сияющему от радости Борисову:
— Сегодня я убедился, что литературные и сценические качества пьесы совершенно неидентичны. Я прочитал «За океаном» и своими резкими критическими замечаниями огорчил Наталью Александровну. Неожиданно для меня сегодняшний ваш спектакль доставил мне истинное наслаждение, особенно вы, Борис Самойлович.
Луначарский поражался искусству перевоплощения Марии Михайловны Блюменталь-Тамариной. Мария Михайловна играла почти без грима. Несколько по-иному причесанные седые волосы, иначе повязанный платок, а главное, другая игра лица — и вместо типично русской Арины Ивановны Ванюшиной на сцене появлялась типичная старая еврейка Фрума.
— Анатолий Васильевич, если вы верите в меня, как в актера, который еще может творить, напишите пьесу с хорошей ролью для меня. Меня ругают за то, что я не обновляю своего репертуара. Я тщетно ищу, мне самому хочется поработать над новым сценическим образом, но я ничего не нахожу.
Анатолий Васильевич пообещал Борисову написать для него роль и исполнил это обещание. Через некоторое время он прочитал Борисову, Ленину, Мейеру свою новую одноактную пьесу «Банкирский дом».
Комедия эта навеяна биографией поэта Гельдерлина, творчеству которого Анатолий Васильевич отдал много времени и труда. Его статьи, посвященные Гельдерлину, получили признание и у нас и за рубежом, особенно в Германии.
В пьесе «Банкирский дом» трагическая судьба Гельдерлина рассказана в легких юмористических тонах. Мечтательный меланхолический поэт, витающий в небесах, живет в качестве учителя в богатом и скучном банкирском доме. Молодая жена банкира от скуки затеяла платонический сентиментальный роман с юным поэтом. Неожиданно из деловой поездки возвращается сам банкир, самовлюбленный, напыщенный, ловкий делец. Он с позором выставляет из дома «гнусного соблазнителя», робкого романтика-поэта. Своего доверенного слугу, наглого, циничного красавца Ганса Вурста он приставляет стеречь жену и не спускать с нее глаз, так как снова намерен отправиться в путь «за золотым руном», как он выражается.
Банкирша и Ганс сразу поняли друг друга, они радуются предстоящей свободе. Доволен и банкир: у его жены надежный сторож. Романтик-поэт с разбитым сердцем уходит из банкирского дома.
Банкира играл Борисов, я — его жену, Ганса Вурста — М. Ф. Ленин, поэта — В. Э. Мейер. Все мы играли с увлечением, и «Банкирский дом» был горячо принят зрителями. Сыграли мы эту пьесу раз восемь-девять, не больше. Дело в том, что в ней все четыре роли были равноценными, нельзя было допустить, чтобы менялся состав; было сделано лишь одно исключение, когда В. Э. Мейера пришлось заменить В. Н. Аксеновым. А выбрать такой вечер, когда Ленин, Аксенов и я были свободны одновременно с Борисовым, было очень трудно. Борисов постоянно уезжал в турне и появлялся в Москве только на короткое время, вдобавок пьеса шла часа полтора: она была длинна для концертного номера, но коротка для самостоятельного вечера, хотя мы и разбили ее на два акта.
Борисов был неподражаем в роли банкира. Особенно удались ему черты самовлюбленности и чванства. Несмотря на короткий срок, в который мы подготовили эту пьесу, она, по общему мнению, шла концертно.
Впервые мы играли «Банкирский дом» на вечере одноактных пьес Анатолия Васильевича, устроенном в помещении нынешнего Центрального детского театра (тогда МХАТ II).
В этом вечере были показаны «Голубой экспресс», в котором участвовали М. Ф. Ленин и я. «Баронская причуда» с участием Степана Леонидовича Кузнецова, Ольги Николаевны Поляковой и Виктора Родионовича Ольховского и «Банкирский дом». Принимали спектакль великолепно, особенно Степана Кузнецова в роли старого, полусумасшедшего барона. Это действительно был один из его шедевров. Да и все остальные исполнители оставили о себе наилучшее впечатление.
С удовольствием вспоминаю отзыв ленинградцев — Ю. М. Юрьева, Е. М. Грановской, В. В. Максимова, пришедших за кулисы, чтобы поздравить исполнителей.
Мы повторяли этот вечер в клубах и дворцах культуры, чаще играли порознь отдельные пьесы. Особенно часто я играла «Голубой экспресс» с Лениным, Рыбниковым, Эггертом, Максимовым. Эта пьеса имела то преимущество перед «Банкирским домом», что в ней участвовали только двое и не требовалось никакой обстановки.
Борисов часто сетовал на это, агитировал меня, чтобы я «требовала» у Анатолия Васильевича такой же «удобной» одноактной пьесы для Борисова и меня.
Свободное копирование
