У моей прабабушки Марины было четыре дочери. Одна из них  Пелагея. Она считалась первым ребёнком в семье Саввы и Марины Тарасенко. Родилась в конце 19-го века, перед призывом Саввы на пятилетнюю царскую службу в Морфлоте. Пелагея выросла, вышла замуж за Дмитрия Деркача. В семье родились дочери Ефросиния, Маруся и Лида. Со временем в их семейное счастье вмешалась Великая Отечественная война.  Но всё по порядку.
               Гражданская война на бывших просторах Российской империи подходила к концу. Шёл 1920 год.  На Юге Украины «хозяйничал» Нестор Иванович Махно. Армия батьки Махно была весьма внушительным военизированным формированием.
               Моё родное село под Гуляйполем тогда носило название Туркеновка, ныне – Малиновка. Учитывая то, что Гуляйполе, родина Махно, находилось в 18-ти километрах от Туркеновки, махновцы были частые «гости» в указанном селе, как проездом, так и наездом. В то время Дмитрий Деркач жил в Туркеновке. Служил писарем у сельских властей. Однажды он что-то провинился перед Нестором Ивановичем, последний приказал его расстрелять. Но вмешался начальник Деркача, уговоривший Махно разрешить тому дописать  какие-то документы. Нестор Иванович согласился. Видимо, документы ему были не безразличны. «Батько» поехал в соседнее село, оставив двух махновцев для исполнения  приказа.
                Воспользовавшись тем, что махновцы потеряли бдительность, будучи «навеселе» после выпитой «горилки», Дмитрий в прямом смысле слова «сделал ноги». Вернувшийся в Туркеновку Махно расстрелял тех, кто должен был расстрелять Деркача. Но того и «след простыл». Как рассказывала мне в детстве моя бабушка Евдокия, дочь Саввы и Марины, которая проживала в Туркеновке, Махно был весьма злопамятен. Много раз он после этого приезжал в село, но  проезжая мимо дома Деркача, грозил в сторону дома нагайкой. Я спрашивал бабушку, а почему «батько Махно» не выставил у его дома засаду. В ответ  услышал, что Нестор Иванович прекрасно знал,  того в доме нет, но тем самым давал понять, он ничего не забыл.
               Как видим, судьба Дмитрия Деркача тот раз оказалась счастливой. Он остался жив. Однако как говорит русская поговорка "Раз-на-раз не приходится". Наступило 22 июня 1941 года.
             Получив повестку, уходя на фронт, мобилизованный просил жену Пелагею: «Если я не вернусь, сохрани обо мне память на всю оставшуюся жизнь, не выходи больше замуж ради нашей большой любви, не предавай её». Жена клятвенно обещала мужу, но в душе надеялась, что он вернется живым и здоровым. Ведь тогда никто не знал и не мог знать, что война продлится почти четыре года, станет самой кровопролитной в истории человечества, унесёт жизни двадцати семи миллионов советских граждан.
                В мае 1945 года пришла долгожданная Победа. Оставшиеся в живых фронтовики стали  постепенно возвращаться в родные края. Как не ждала Пелагея своего любимого мужа Дмитрия с фронта, он так и не вернулся: пропал без вести. Узнать подробности,  так и не смогла, как ни старалась. Увы, таких вдов в бывшей советской стране под названием СССР  было трудно сосчитать. Но не все вдовы следовали примеру Пелагеи. Выходили замуж, получив похоронку или сообщение о том, что муж пропал без вести, что в данном случае давало всё же какую-то надежду. Вот с этой надеждой и прожила всю оставшуюся жизнь Пелагея. Несмотря на то, что от женихов, потерявших своих жён во время войны, отбоя не было. Она же осталась верна данной мужу клятве. Не нарушила её. Что делает ей Честь.
             Со слов моей бабушки, моей мамы и её двоюродной сестры, моей тёти Вали Лысинской, Пелагея оставалась, не взирая на трагедию с потерей мужа, жизнерадостной и весёлой. Она любила жизнь, и теперь жила не только ради своих ставших взрослыми дочерей и внуков, но жила и за погибшего мужа, храня о нём память.
            В отличие от двух дочерей прабабушки Марины, Евдокии и Прасковьи  (мамы тёти Вали) её дочерей Пелагею и Екатерину я не помню. Может в детстве и   видел, но детская память это не сохранила. Однако компенсировали мне это обстоятельство рассказы о Пелагее, которые я слышал впоследствии  от прабабушки Марины, бабушки Евдокии, моей мамы Лены и её двоюродной сестры Валентины.
           Пелагея, проживая в Гуляйполе, часто навещала в некогда родном селе Туркеновка, ставшем при мне Малиновкой, свою маму Марину, родную сестру Евдокию и племянницу Елену. Своим приездом она поднимала им настроение. Каждый её приезд был  своеобразным праздником.
            Пелагея любила жизнь и старалась продлить её как можно дольше. Моя мама часто вспоминала одно доказательство этого. Нынешняя молодёжь знает о том, что в советские времена на улицах наших городов стояли автоматы с газированной водой, с сиропом и без, только, пожалуй, из фильмов тех лет. Мне же выпала честь пользоваться при Советской власти этими автоматами. В наше капиталистическое время вы их не найдёте ни на одной улице, ни одного города. По одной простой причине: тогда мы не знали, что такое "Ковид-19" и другие опасные вирусные заболевания, и пили газировку с общего стакана, предварительно прополоскав его водой в автомате. Сейчас нам понадобился бы вместо воды Хлоргексидин, например, и то я сомневаюсь, что он помог бы.
          Так вот, моя двоюродная бабушка Пелагея до самой смерти носила с собой в сумочке стакан, с помощью которого и пила газировку в уличных автоматах. Однако из-за ожирения проблемы со здоровьем у неё всё же были, но она к ним относилась с юмором. Часто говорила: «Умру, обо мне не плачьте, плачьте сейчас, что у меня ноги болят».
           Как было сказано выше, в семье Пелагеи и Дмитрия было три дочери. Последнее время своей жизни две проживали в Киеве, а Лида так и оставалась до своего ухода из жизни в Гуляйполе. Поэтому мне посчастливилось встречаться только с ней. Не часто, но одна встреча запомнилась особо.
           В 1967 году моя бабушка Дуня сильно заболела. Её племянница Галина, имеющая отношение к медицине, посоветовала привезти бабушку к ней в Запорожье. Сначала мы с мамой (я тогда учился в четвертом классе) привезли бабушку на рейсовом автобусе сначала в Гуляйполе, к тёте Лиде, поскольку оттуда ходил автобус «Гуляйполе-Запорожье». Собирались ехать утром следующего дня. А весь вечер мы находились в гостеприимном доме Лидии Кущ, в кампании её мужа и дочери Наташи, моей одногодки. Мне на всю жизнь запомнилась та теплая атмосфера, которая царила в доме в тот незабываемый вечер. Перед сном я спросил маму, во сколько завтра поедем на автобусе. Услышав эти мои слова, тётя Лида заулыбалась: «Нет, Петя, поедете вы завтра втроём на автомобиле «Запорожец», я уже договорилась с соседом по улице. Я не могу позволить, чтобы  тётя Дуня тряслась на автобусе такой длинный путь». Моя мама обняла и поцеловала свою двоюродную сестру.
             Бабушка Дуня ушла из жизни 31 октября 1967 года, прабабушка Марина – на следующий год.  Село Малиновку мы покинули навсегда 20 августа 1971 года. Больше ни я, ни моя мама с Пелагеей Дмитриевной не встречались. Так получилось. Слишком большое расстояние в тысячу километров находилось между нами: она с семьей жила в Гуляйполе, мы – в Тольятти.
          У мамы было очень хорошее качество, которое я перенял у неё. Она не была дворянкой, но всю жизнь старалась сохранить память о своей родословной, рассказывая мне весьма интересные факты как из её жизни, так и из жизни её родных и близких. Благодаря маме  в последние годы мне удалось написать и опубликовать мемуары о моём прадедушке Савве Григорьевиче и прабабушке Марине Кононовне Тарасенко, бабушке Евдокии и других дорогих для меня людях.
         Помнили мы с мамой и не забывали после отъезда и т. Лиду Кущ. Не сомневаюсь, что помнила нас и она, ибо как объяснить тот факт, что перед смертью, уже в 2010-х годах она заставила свою дочку Наташу съездить в Малиновку и взять у маминой кумы наш адрес. Моё ответное письмо т.Лиду здорово обрадовало. Ещё бы! Из моего письма она узнала о жизни в Тольятти как семьи своей двоюродной сестры Лены, так и семьи двоюродной сестры Вали. Благодарила меня за информацию. Мы же с мамой благодарили и её, так как из письма Наташи мы многое узнали о их жизни в Гуляйполе. В том числе и печального: не было уже в живых её мужа, дяди Жени, мужа Наташи, и её брата. Вскоре я узнал от Наташи и самую печальную для нас новость: ушла из жизни и тётя Лида, перешагнув девяностый рубеж, не дотянув до столетнего  юбилея, как и моя мама Лена. Я так надеялся.
        Из всех двоюродных сестёр моей мамы в живых на сегодняшний день остаётся только одна дорогая для меня тётя Валя Лысинская. Поэтому желаю ей «дотянуть» до столетнего юбилея, недавно она отметила свой 87-й День рождения.

16.05.2025 г.