Никак не могу вспомнить теперь, как и через кого довел я до сведения графа о моей записке и о просьбе перевести меня в другое место на службу. Чуть ли не через любимца графа молодого князя Илью Орбельяни, знавшего меня с поездки через Тионеты и очень дружелюбно меня встречавшего всегда в Тифлисе; он, по-видимому, не только не сочувствовал новому назначению Левана Челокаева, но в виде шутки мне говорил: как вам нравится ваш новый начальник камбечи (буйвол)? Говорил он со мной всегда по-грузински и, должно быть, это его так и располагало ко мне. Человек он был хоть без образования, но умный, весьма симпатичный и во всех отношениях прекрасный; пользовался неограниченным расположением графа Воронцова, которым во зло не употреблял. Молодой, красивый, он женился на царевне грузинской Варваре Ильиничне, был после командиром Грузинского гренадерского полка и в чине генерал-майора погиб в сражении с турками при Баш-Кадыкларе от смертельной раны (1853) (он, будучи адъютантом генерала Фези, был в 1842 году взят в плен Шамилем в Казикумухе и выкуплен или обменен через несколько месяцев. И какая страшная судьба! Жене его тоже пришлось побывать у Шамиля в плену в 1854 году, месяцев через восемь после смерти мужа; хорошо, что он не дожил до этого несчастья!..).
У меня совершенно ясна до сих пор перед глазами сцена, как я читал свою записку графу в его кабинете и в присутствии князя Василия Осиповича Бебутова, тогдашнего начальника гражданского управления за Кавказом (знаменитый впоследствии победитель турок при Баш-Кадыкляре и Курюк-Дара). Граф с видимым удовольствием слушал мое громкое чтение и, очевидно, старался обратить на предмет внимание князя Бебутова. Помню еще при этом следующий случай: описывая перевал через Главный хребет у села Хахматы, называемый Великетили, я считал его весьма удобным для движения войска и тяжестей; тут я был прерван замечанием князя Бебутова, что самое название перевала доказывает, однако, его нехорошие качества. Но как, напротив, Великетили по-грузински значит благородная (благодатная) поляна, то я и возразил князю, пояснив это значение; на что Василий Осипович ответил, что я совершенно прав, а он не расслышал и думал, что я прочитал "Веркетили", то есть неблагородная; причем, обратясь к графу, весьма внимательно следившему за непонятным для него спором на грузинском языке, сказал: "Как он хорошо знает и выговаривает грузинские слова". Это вызвало улыбку удовольствия у графа и, когда я кончил чтение, он сказал мне: "Спасибо тебе, любезный З., за все эти сведения, оставь записку у меня, я еще ее просмотрю и дам тебе знать о последствиях, а завтра приходи обедать".
Я откланялся, а вслед за мной вышел из кабинета и князь Бебутов, выразил удовольствие "познакомиться" (усыпанный звездами генерал, начальник всего закавказского гражданского мира, знакомится с малейшим из своих подчиненных, помощником окружного начальника, губернским секретарем! Очень мне это чудно показалось, я становился просто в тупик от всех этих обращений служебных Геркулесов, стоявших тогда в моих глазах на недосягаемой высоте). Сходя вместе с лестницы, князь расспрашивал меня о прежней службе и прочем, а садясь в экипаж, добавил: "Надеюсь, мы с вами еще увидимся".
Свободное копирование
