В ледяных просторах - 3

Глава первая

На фото: Экспедиция Георгия Седова перед отплытием. Архангельск. 1912 год. Фото из фондов музея Арктики и Антарктики

Нам ветер бездомный шепнул в тишине,

Что сбудутся наши надежды:

Для нового солнца в далекой стране,

Проснувшись, откроем мы вежды.

Бальмонт

Ранним утром четырнадцатого августа я подходил из города к пристани. В порту кипела обыкновенная суета трудового дня. «Святой Фока» стоял у пристани дальнего плавания. На бледном осеннем небе — его высокие, стройные мачты, расцвеченные праздничными флагами. На пристани — группы любопытных, привлеченных лаем и воем восьмидесяти собак на палубе и в клетках. Дымится труба. — Так неужели же все нити окончательно отрезаны, а этот громоздкий в порту, как богатырь-степняк в горнице, — «Фока» унесет нас в царство Белого?

Да, мы уезжаем. Корабль готов к отплытию. И вместе вот с этим берегом оторвется вся прежняя жизнь, родина и все, с чем до слияния сжился.

К двенадцати часам набережную запрудила толпа. Архангелогородцы устроили экспедиции торжественные проводы — с речами и музыкой. Трещал кинематограф, щелкали без конца затворы кодаков, бегали суетливые фотографы, лились речи и пожелания со всех сторон. Только около трех часов отвалил «Фока» от пристани.

Много раз потом в тесной, еле освещенной каюте вспоминалось это прелестное августовское утро, яркость и пестрота одежд на берегу, тысячи блестящих глаз, лес трепещущих рук со шляпами, платками и зонтиками — вся толпа на фоне чуть желтеющих деревьев сквера и золотых церковных глав, могучая Двина, пестрые группы людей по ее берегам, флотилии катеров, лодок и моторов, как стая мошек вокруг «Фоки» носившихся, какое-то поморское судно, усердно салютовавшее из своей пушчонки до тех пор, пока она не разорвалась — вся пестрота и жизнь. Мы плыли вдоль низменных берегов с редкими строениями и лесопильными заводами, а с берегов все еще приветы! За последним пригородом — кучка ребят — они так старательно кричали нам, махая чем-то похожим на простыню. Седов ответил им гудком. Какой восторг для всей этой детворы!

В устье Северной Двины, после бара — мелкого места при впадении реки в море, наш корабль остановился для догрузки. Полный груз «Фока» не мог взять в Архангельске — корабль не прошел бы по мелким местам.

К утру пятнадцатого — все было готово. Вот и долго откладывавшийся момент прощания с близкими. Уходят пароход и баржи, привезшие груз. Провожавшие нас уезжают. Мы остаемся одни. Вот последняя нить — и та перерезана! Смотрит в море тучный механик, и не оглядывается. Причитает на палубе отвалившего парохода жена матроса, а тот нахмурил брови, не смотрит, — сосредоточенно тянет какую-то снасть. Преувеличенно громким голосом отдает приказание поднять якорь и быстро уходит в каюту Седов. Начинаем медленно двигаться на север.

Белое море тихое, как озеро, ласково встретило «Фоку». Скоро уплыли назад мысы двинского устья, от них только марево [1] осталось. Тихо всплескивалась играющая рыба. Как застыли — треугольные копья — паруса поморских судов. Тихо. Мы плыли медленно: без парусов, скорость «Фоки» всего четыре мили в час.