10.
Выходит, Наум был прав... «Пока молчу, та кровь на мне...» Грех, совешенный кем-то, принадлежащим к тому же народу, что и ты, воспринимается отчасти как твой собственный... «Ты» — это не только «ты», это и ты сам, твоя отдельность, индивидуальность, личность, и — частица общего, частица народа, твоего народа, и его грехи и доблести становятся как бы твоими собственными...
В самом деле, отчего во мне все вскипает при мысли о Березовском, Ходорковском и т.д., а при мысли о таком прячущемся где-то в тени олигархе, как Черномырдин или тот же Потанин — нет?.. И почему черная женщина Дэдди или славный этот парень Пол испытывают стыд в связи с нашим происшествием и, не имея к нему никакого отношения, хотят загладить свою, не существующую вину?.. Почему та же Роберта и с нею еще кто-то, подписавший рождественскую открытку, подпись была очень неразборчива, мы не могли выяснить, кому она принадлежит, — почему они, эти люди, вложили в открытку 10 долларов?.. Да, мы хотели как-то поблагодарить всех за добрые чувства, купили и отнесли Дэдди и Роберте по коробке «русских» конфет, но все это — мелочь, несоизмеримая с глубинами, открывшимися перед нами.
Грех, совершенный неведомым мне евреем на другом конце земли, — это мой грех. Подвиг Анилевича или мудрость Эйнштейна — моя гордость. Они — и грешники, и праведники — ближе мне, чем, к примеру, Ломоносов или Джефферсон. Они мне роднее. Это мой народ.
Но ведь этим чувством, в обиходе называемом «национальным», обладаю не только я, еврей. Это чувство присуще и русскому, и чеченцу, и французу. Им тоже ближе, родственней свой, чем чужой. И если людьми не руководит высокое нравственное чувство, отсюда может происходить и ксенофобия, и презрение к инородцам, ибо они — не наши, и все это коренится, скрывается в подсознании, врожденном, инстинктивном...
Так или иначе, но совестливость — за себя и за свой народ — пожалуй, и образует фундамент нравственности...
Свободное копирование
