Глава девятая
БЕЗВРЕМЕНЬЕ
1. «И все возвращается на круги своя...»
Мне отчетливо помнится этот момент. Зазвонил телефон, стоявший на холодильнике в коридорчике. Я подошел, поднял трубку. Густой баритон Миши Бродского пульсировал, рвался:
— Ты слышал?.. Только что... По радио... Хрущева сняли!..
Сердце у меня замерло, превратилось в ледяной комок и покатилось вниз, ударилось об пол.
— Мишка, это конец... — вырвалось у меня.
Да, к 1964 году Хрущев наломал дров — за хлебом стояли очереди, у колхозников отняли приусадебные участки, в городах запретили держать скот... На его, Никиты Сергеевича, совести было дело Пастернака, шум по поводу так называемых «абстракционистов», хамская перепалка с Эренбургом, с Виктором Некрасовым... Было кое-что и похлеще: Венгрия, потом — Куба... И все же, все же, все же...
«Это конец»... — отложилось, застряло у меня в мозгу.
Конец — чему?.. Я бы не смог толком ответить. Конец эпохи, которая давала какие-то надежды... Да — надежды...