Переходы продолжались. Эскадрон приходил в село, работники Совета указывали, кто тянет с исполнением налога. К таким размещали на постой бойцов. Хозяин должен был кормить и нас и коней. Ясно, что любви к нам состоятельные недоимщики не питали, исполняли все сквозь зубы, но сопротивляться открыто никто не смел.
И все-таки большинство жителей в селах встречало нас приветливо. Пока ждем на площади расселения по дворам, женщины и ребятишки уже несут нам угощения — в основном плоды садов и огородов. По сравнению с тем, что я видел на железных дорогах и станциях в 21-м году, люди в украинских селениях жили получше, хотя нехватка хлеба оставалась еще заметной и там. К обедам вместо испеченных караваев хозяева чаще подавали нам разные лепешки, замешанные не только на муке.
Если говорить о памятных случаях за время службы в кавалерийском полку, то лучше других помнятся два эпизода. В одном селе старуха-хозяйка, куда нас определили на постой, кормить незваных гостей отказалась. Покормили соседи. Они и сказали, что муж и два сына старухи орудуют в банде, которая весной сожгла хату председателя сельсовета. Его жену и детей выпустили из огня, а председателя-коммуниста застрелили. В первую же ночь нам попался сын хозяйки. Он, вероятно, не знал о нашем прибытии и в темноте опрометчиво постучал в окно. Здоровенный молодой мужик лет тридцати пяти. Когда его брали, он ранил ножом командира отделения. Один из бойцов схватил карабин: «Расстреляем гада на месте!» Чтобы спасти себя, связанный мужик рассказал, где ночует банда.
Доложили командиру эскадрона. Поднялись по тревоге, еще до рассвета окружили названный хутор. Утром после короткой перестрелки бандиты убили своего вожака и сдались. При перестрелке шальная пуля ранила коня Ивана Золотарева — кони были оставлены в лесочке рядом с хутором. По приказу взводного командира раненого коня пристрелили. Иван плакал, как ребенок...
Человек 15 пленных привели в село. Жители указали на мужа и второго сына нашей хозяйки. Тела главаря банды и еще двух убитых привезли на повозке. Говорили, что один из убитых был застрелен главарем за призыв сдаться «красноштанным» без боя. На следующий день с пленными разбирались приехавшие чекисты.
В другом месте, тоже у недружелюбных хозяев, от чего-то загорелся сарайчик во дворе, а в огне вдруг начали взрываться гранаты. При первом же хлопке все разбежались, гасить пожар перестали, только лили воду на соломенную крышу хаты, чтобы не загорелась и она. Когда сарай сгорел, мы приперли к стене растерянного хозяина: «Для чего хранил гранаты?» Он второпях выдал нам байку про погибшего в петлюровской армии соседа: «Перед тем, как его убили, приезжал. Видно, тогда и приховал у нас, чтобы сынишка ихний случаем не подорвался». Не очень мы ему поверили, но оставили в покое. С того дня и хозяин и хозяйка стали как шелковые, услужливые, щедрые на завтраки и обеды.
Долго на одном месте мы нигде не стояли. Пройдем какой-то маршрут целым полком, потом опять делимся на эскадроны. Иногда размещались в небольших селениях и повзводно. Кони у нас были добрые. Народ разных возрастов подобрался дружный, сплоченный. Дисциплину командиры держали крепкую. И на стоянках, и на марше не забывали о боевой подготовке, тренировках, политических беседах. Прошли по селам Харьковской, Полтавской, Киевской, Каменец-Подольской и других губерний (всех названий не помню).
Свободное копирование
