Дело в том, что я в 1943 году был рядовым штрафником именно того 8-го штрафбата, в котором командовал ротой впоследствие А. Пыльцын и входившего тогда в состав Центрального фронта, под командованием генерала К. К. Рокоссовского. Надо же было так - случиться, что; мы, воины одного штрафбата, бывший штрафник и бывший командир роты, встретились здесь, в Харькове, спустя почти 60 лет!
Вот я и хочу поделиться с читателями нашего «Слова ветерана» своими представлениями рядового-штрафника об офицерских штрафбатах, созданных по известному приказу Сталина «Ни шагу назад». Не все знают, что это за батальоны. О них еще недавно не принято было не то что писать, но даже говорить. И я благодарен «Слову ветерана» за откровенность и объективность.
Эти батальоны состояли из бывших офицеров от младшего лейтенанта до полковника, разжалованных в рядовые. Направлялись туда наряду с боевыми офицерами, чем-то провинившимися на военной службе, также и бывшие офицеры в плену, но бежавшие, как это случилось со мной лично.
В 1941 году во время обороны Киева я оказался в немецком плену, будучи военинженером 3 ранга 409-го отдельного саперного батальона.
Бежал из плена, был схвачен, и снова бежал. Долго пробирался через всю Восточную Украину к линии фронта (о том, с какими трудностями и опасностями это было сопряжено — разговор особый). Наконец, удалось перейти к своим," где был сразу же зачислен в действующую часть Красной Армии по своей военной специальности.
Но с выходом приказа № 227 и, видимо, срочной необходимостью заполнения создаваемых по этому приказу штрафбатов, нас, бывших военнопленных, срочно отозвали из подразделений какие-то комиссии из 3-х человек (наверное, по образцу «революционных троек», свирепствовавших в 1937-38 гг.).
Эти комиссии, не разбираясь в том, сдался в плен или не по своей вине попал туда офицер, всех без разбора направили в штрафбаты рядовыми. Так и мне довелось испытать на себе приказ № 227. Из штрафного, как правило, у штрафника было два выхода: или госпиталь по ранению, или гибель в бою.
Нами, штрафниками, командовали кадровые офицеры, взводные — лейтенанты и старшие лейтенанты, ротами командовали — капитаны, майоры. Комбатом был подполковник или полковник. Батальон решением Командующего фронтом на определенный период боевых действий передавался в состав той или иной армии и использовался на острие немецких атак в обороне и на главных, самых острых направлениях в наступлении.
В газетных и журнальных статьях, "посвященных штрафным подразделениям", которые мне доводилось читать, почти ничего не говорилось о их командном составе. А они, эти командиры штрафных взводов и рот пребывали вместе со штрафниками в окопах, в атаках, в ледяной воде форсируемых рек. И ранили их, и убивали их, вместе. Когда, например, в наступлении ранило меня, перевязку сделал мне мой командир, взвода, который чуть позже погиб сам.
Обычно батальон действовал в бою недолго и, как правило, почти весь, за исключением раненых, погибал, в том числе и командный состав. Редкие из командиров оставались невредимыми. Штрафники — бывшие офицеры, вероятно вправе были считать себя смертниками. Но после ранения они полностью восстанавливались в правах и званиях офицерского состава
Отчисление из штрафного батальона производилось только по приказу Командующего 'фронтом. Так, в моем офицерском личном деле хранится выписка из приказа войскам Центрального фронта № 0601 от 25 августа 1943 года, в котором говорится:
«Бывший инженер технической роты 409-го отдельного строительного батальона Киевского укрепрайона, военинженер 3 ранга Басов Семен Емельянович... в боях действовал отважно, решительно. Будучи наблюдателем, смело выдвигался за траншеи переднего края, добывал ценные сведения о противнике. 15.07.43 г. ранен в бою и госпитализирован. Отчисляется из штрафного батальона, восстанавливается в правах начальствующего состава и препровождается на ранее занимаемую должность. Командующий войсками Центрального фронта генерал армии Рокоссовский. Член Военного Совета фронта 'генерал-майор Телегин».
Кадровые же офицеры — командиры взводов и рот штрафников после ранений могли перейти в другие, не штрафные части. Но многие, как и комвзвода 8 ОШБ старший лейтенант А. Пыльцын (автор упоминавшейся статьи), несмотря на это право, возвращались из госпиталей к штрафникам и не по одному разу, зная, что им снова придется делить со штрафниками нелегкую их судьбу, которая могла привести к гибели. Вот их действительно можно было назвать «смертниками», я бы даже сказал — «камикадзе".
Видимо, в этом проявлялись и единство, и дружба офицерская, несмотря на различие в положении и правах этих разных катего рий советских офицеров - и штрафников, и их командиров. Поистине надо было глубоко уважать своих под чиненных, волей нелегкой своей судьбы оказавшихся в штрафбате, чтобы быть вместе с ними в опасности.
И, наверное, именно потому, что и у штрафников, и у их командиров было такое боевое единодушие. Наш 8-ой отдельный штрафной батальон и когда в нем дове лось воевать мне на Курской дуге, и после, в самой тяжелейшей боевой обстановке, всегда образцово выполнял любую боевую задачу.
А в том памятном 1943 году (сегодня уже 66 лет знаменитой Курской битве) наш 8-ой ОШБ Центрального фронта насмерть стоял в районе Понырей и Малоархангельска на самом острие немецкого наступления. Несмотря на яростные атаки немцев, не отступил ни на один шаг, ни на один сантиметр. Устояв в этой обороне, был переброшен для наступления в сторону Тросны. В первый же день атаки выбил немцев с их позиций, захватил важную высоту.
Так действовали штрафники-офицеры и их командиры. Известно, что такие батальоны по своему статусу, определенному приказом НКО СССР - № 298 от 28.09.42 г., не имели боевых знамен. Им не присваивались наименования Гвардейских или имена освобожденных ими городов. Батальоны эти не награждались орденами за боевые успехи. А те, далеко не обильные награды, которыми отмечались офицеры командного звена и отдельные штрафники за их подвиги - это поистине кровью заслуженные ордена и медали. Ведь каждый орден — это бой, каждый орден или медаль — это кровь, это переправа под бомбами, это освобождение от немецко-фашистской нечисти городов и сел.
Я сожалею, что судьба в свое время сделала меня штрафником. Но я и горжусь тем, что та же судьба привела меня в такой стойкий, упорный боевой батальон, как 8-ой ОШБ.
А после него — меня восстановили в офицерском звании инженер-капитана и в должности помощника командира 47-го отдельного дорожно-строительного ба тальона, в котором прошел всю оставшуюся на мою долю войну. Закончил ее уже в Варшавском Ордена Красного Знамени 144-ом отдельном мостостроительном батальоне 8-ой гвардейской, а затем, уже в Берлинской операции — 5-ой Ударной Армии. В запас уволен в 1947 году.
Семен БАСОВ,
полковник в отставке, инвалид
войны I тр., бывший
штрафник 8 отдельного
штрафного батальона на
Курской дуге, участник
героической обороны Киева
Опубликовано в газете "Слово ветераны" 20 июля 2002 г. №57(1044)
Свободное копирование
