Степан Иванович (конвоир) после отъезда М. Е., говорил мне: «Вот видишь, какие бывают формальные люди». Если не ошибаюсь то в мае или июне 42-го года подходит ко мне бригадир одной из бригад Вильчик Иосиф, сын механика одного из челябинских совхозов, обрусевший чех, и предлагает быть у него звеньевым по ремонтно-строительным работам внутри зоны. Эту работу поручили выполнить его бригаде, но нет ни одного специалиста-строителя, который мог бы решать и технические вопросы. Ему посоветовали переговорить со мной. Я согласился, т. к. работа в зоне это не тяжелая физическая работа землекопа.
На первый случай начальник правобережного участка предложил построить небольшую вошебойку, причем продумать самому, чтобы она была именно небольшой и безопасной. Я составил эскизный проект, одобренный им. В это звено подобрали 8 человек, из них 5 из своей бригады: Кораблева и Солдатова — столяров, Никишина-бородача — плотника, художника Афанасьева и еще какого-то — не помню.
Для звена была обведена одна комната в одном из бараков, где можно было поработать над эскизом и даже чертежами т. к. после сооружения вошебойки начальник поставил новую задачу — построить в земле две емкости для квашения капусты на зиму, каждая диаметром — 2,5 м и высотой 2 метра, да так, чтобы рассол не вытек через бетон.
Пришлось браться и за это дело. Однажды Афанасьев пришел в нашу комнату с кусочками эбонита и плексигласа разных цветов, взял ножик и начал что-то мастерить. Часам к 9 вечера у него был готов мундштук с набором цветных стекляшек в середине и в эту минуту вошел начальник участка. Мундштук Афанасьев не успел спрятать. Он взял его со стола, повертел несколько раз и сказал: «Интересно, красиво. Сделай мне такой», — и отдал ему мундштук. Вечером следующего дня Афанасьев вручил начальнику такой же мундштук. Дня через четыре ему было заказано уже 10 штук таких мундштуков. Вечерами и я стал делать такие мундштуки, получалось неплохо. Сделал себе с врезанной монограммой на конце. Всем понравилось, в том числе и начальнику участка. Мундштуки пошли в ход с небывалой быстротой.
С некоторых пор я обратил внимание на одного дистрофика, который не лазил по помоям и не искал там объектов, а сидел где-нибудь в кутке и что-то строгал. Оказалось, он делает деревянные ложки и меняет их на кусок хлеба или порцию баланды и этим себя поддерживает. Вот тут-то и зародилось у меня мысль: «а что если вот таких дистрофиков, которые в своем большинстве обречены на смерть благодаря помойках, посадить их за стол и научить делать ложки». Несколько дней я специально присматривался к «мастеру ложек», брал в обеденный перерыв у него стружек и сам пробовал ими работать. Оказалось, никакой сложности, ничего особенного и больше укрепился в своей мысли, помочь ослабевшим людям, дать им возможность изготавливать ложки, установив какую-то небольшую норму на первое время, но при выполнении этой нормы получать им не 400 гр. хлеба, а допустим — 600 гр. и нормальную еду. Эту мысль я решил высказать начальнику участка. Он внимательно выслушал меня, задумался, а потом заявил: «А знаете, ваша идея мне нравится, надо поговорить с лейтенантом Мельниковым Александром Ивановичем, начальником ППГ колонии».
Свободное копирование
