Я знал тогда от учеников Училища живописи, что пьяница на третьяковской картине - не кто иной, как его отец и что вся картина писана с натуры в его деревне. В то время я жадно ловил где мог все сведения о художниках вообще, а знаменитых в особенности: что и где сказал Поленов, как сострил Прянишников, - эти пересказы, анекдоты, прибаутки, наверное наполовину выдуманные, были для меня любезнее и милее самых увлекательных "Всадников без головы" и "Следопытов".
Кроме Архипова я встречал у Щербиновского С.В.Иванова, нашумевшего небольшой картиной "У острога", выставленной им на Ученической выставке и сразу купленной за колоссальную по тому времени для ученика сумму в сто рублей. Иванов жил в тех же номерах. Через несколько лет он снова выдвинулся картиной "Переселенцы", приобретенной Третьяковым.
Раза два заходил к нему сам В.Д.Поленов смотреть этюды, привезенные "Митенькой" из родного Петровска Саратовской губернии. Поленов был самым популярным художником Москвы 80-х годов, прославившись своим "Заросшим прудом", родоначальником всех левитановских и послелевитановских прудов, и снискав всероссийскую популярность "Московским двориком" Третьяковской галереи, вечно там копировавшимся. Поленов был приглашен профессором в Училище живописи, в классы которого он первый внес вкус к французской живописной культуре. Свой человек в богатых купеческих гостиных, сам женатый на дочери крупного московского коммерсанта, он покровительствовал художественной молодежи, вечно открывая новые, необычайные таланты. Так был открыт им Константин Коровин, выпестованный бесспорно Поленовым, так открыл он и "Митеньку" Щербиновского.
Он посылал своих учеников смотреть французов и испанцев к С.М.Третьякову, брату Павла Михайловича, основателя галереи, бывшему тогда Московским городским головой и имевшему уже в своем особняке на Пречистенском бульваре то блестящее собрание картин западноевропейских мастеров, которое он позднее передал в Третьяковскую галерею и которое оттуда перешло в Музей изобразительных искусств. Он посылал их и к другому знаменитому московскому собирателю - Д.П.Боткину, у которого были также первоклассные картины: Фортуни, Мадраццо, Месонье, Александра Иванова и известная "Ночь на Днепре" Куинджи.
По его запискам швейцары и лакеи Третьякова и Боткина пропускали посетителей-учеников в засаленных, запачканных красками куртках, в грязных сапогах без галош. Осанистые и важные, точно министры, они презрительно смотрели на этих бедняков, после которых приходилось все утро выколачивать пыль из ковров.
Свободное копирование
