Однажды я познакомился с гастролирующими в Вене артистами из парижской балетной труппы известного русского балетмейстера Князева и в их числе с популярным исполнителем характерных танцев, известным под псевдонимом Рикардо. Он бежал из СССР в 1933 году после того, как его отец и мать стали жертвами сталинских репрессий. Тогда ему было восемнадцать лет. Он тайно проник в трюм парохода и спрятался в угольном бункере. Рикардо не считал себя изменником родины. Приводил в пример тех, кто в свое время по тем или иным причинам тоже покидали родину, как, например, Плеханов, Ленин, Горький, Куприн, Эренбург, Алехин, Шаляпин и многие другие. Наоборот, он считал предателями тех, которые могли, но не предотвратили массовых репрессий против ни в чем не повинных людей. И не только не предотвратили, но превозносили проводимую политику. Восхваляли на все лады, соревнуясь, кто лучше, мудрейшего из мудрейших Великого Вождя, дорогого и горячо любимого отца всех народов. Беззастенчиво врали самим себе и другим! Несмотря ни на что, Рикардо верил в здравый дух народа в способность излечиться от этой болезни. Верил, что сможет снова вернуться домой.
С Рикардо я виделся дважды. В последний раз, когда мы ехали в трамвае, его внимание привлекла хорошенькая молодая женщина. Сам он выглядел весьма эффектно. Я заметил, что женщины проявляли к нему интерес и, видимо, он был избалован их вниманием. Он вслух по-русски высказал довольно откровенную фразу относительно ее соблазнительной внешности, полагая, что его никто не поймет. Лицо женщины оставалось рассеянно спокойным. Она словно не замечала Рикардо. Но когда он вышел на остановке, а я оказался рядом с ней, она на чистейшем русском языке сказала:
— Передайте вашему другу, что он слишком самонадеян. Когда-нибудь это его подведет.
Я чуть не остолбенел от неожиданности. На вопрос, как она оказалась здесь, ответила, что это длинная история, а в Вену прибыла в прошлом году из Дюссельдорфа. Я едва удержался, чтобы не высказать удивление такому совпадению. Ведь Дюссельдорф и Эссен — соседи. И все это было вотчиной пушечного короля Круппа. И время приезда в Вену у нас совпадало... Так, может быть, она и есть мой связник, или, возможно, мы коллеги. Но почему же я ничего не знаю об этом. Интересно, а знает ли она обо мне? Я задал ей много вопросов, рассчитывая, что если ей что-либо известно, то она может проговориться. Но она легко обходила расставляемые мною словесные ловушки.
— Вы слишком много хотите знать сразу, молодой человек, едва успев познакомиться с женщиной, — отшучивалась она.
Только теперь я обратил внимание на то, что попутчица в противоположность мне, почти ни о чем меня не спрашивала. Когда на чужбине встречаются два земляка, между ними неизбежен обмен вопросами, даже просто из любопытства.
Похоже, что она обо мне что-то знала. О ней я узнал только то, что зовут ее Анной и что она переводчица в военном госпитале, где значительная часть младшего медперсонала состояла из молодежи, вывезенной из оккупированных гитлеровцами стран,
Об этой странной встрече я рассказал Вилли, чем его также озадачил. Он посоветовал продолжить знакомство. Пообещал кое-что проверить.
Свободное копирование
