Следующий день в субботу, 30 апреля, провёл со своими подчинёнными, проверяя комплектность инструментов, оборудование и готовность к переезду в следующее подразделение. Всё-таки, более 200 километров по пескам, степи и горной местности было нелёгким испытанием для тяжёлых спецмашин. Закончив дела во второй половине дня, вернулся в комнату офицерского общежития, куда меня поселили на эти пару дней.
Чтобы убить время, решил что-нибудь почитать. В комнате на столе лежали последние номера журнала «Огонёк». Взял один из них и стал просматривать. Перелистывая страницы, наткнулся на обзор шахматного матча на Первенство Мира, сделанный гроссмейстером Сало Флором. На странице была фотография, на которую сразу не обратил внимание. Стал читать обзор. Автор делал подробный анализ партии.
Что это? Это же отчёт о третьей партии матча, на которую мне удалось попасть. Внимательно посмотрел на фото. На нём была сцена с гроссмейстерами и шесть первых рядов партера. Ну да, это же третья партия. А вот мой затылок и спина в пятом ряду, а рядом затылок и спина Давида Ойстраха. Читаю внимательно подпись на фото. Так и есть: «Народный артист СССР, Лауреат Ленинской премии, профессор Давид Ойстрах на третьей партии матча на Первенство Мира».
-Точно, это же я рядом с Ойстрахом, - мелькнула мысль. В комнате были два офицера. Показал им фотографию в журнале и рассказал, что присутствовал на этой партии матча, и как на неё попал.
Посыпались вопросы. Стали обсуждать ход матча. На тот момент было сыграно 18 партий и счёт в матче был 10,5:7,5 в пользу Михаила Таля.
Претендент выиграл 5 партий, 2 проиграл и 11 партий соперники сыграли вничью. До окончательной победы в матче Талю было достаточно набрать 2 очка в последних 6-ти партиях. Мой кумир побеждал. Завязалась оживлённая беседа. Мы познакомились.
Вдруг, раздался противный вой сирены. Это был сигнал для боевой готовности авиаполка. Офицеры побежали по своим рабочим местам. Я же пошёл на совмещённый Командный Пункт (КП) авиаполка и радиолокационной роты, где находился индикатор кругового обзора РЛС.
По инструкции у меня там обязанностей не было, но было интересно посмотреть боевую работу совмещённого КП авиаполка, которую видел только на полигоне в училище.
На КП шла чёткая уверенная работа. Поступали доклады руководителю полётов от офицеров о готовности систем наведения и самолётов к вылету.
Оператор выносного индикатора кругового обзора докладывал об обстановке
в воздухе, в пределах видимости РЛС. Оператор планшета оповещения докладывал о целях, находящихся в воздушном пространстве СССР, одновременно прокладывая их курсы на планшете.
В это время, руководитель полётов, старший офицер на КП, разговаривал с кем-то по телефону. Так продолжалось минут 30. Затем, последовала команда отбой. Посмотрел на свои часы. Было 18 часов 30 минут, 30 апреля.
Руководитель полётов, зам. командира полка, подполковник Семёнов продолжал получать, инструкции по телефону, иногда повторяя:
- Понял. Так точно! Понял. Есть!
Наконец, разговор закончился, и подполковник сообщил офицерам, находящимся на КП, полученную информацию:
- Завтра, 01 мая 1960 года, в 04 часа 30 минут с аэродрома Пешавар, расположенного в Пакистане, поднимется самолёт У-2, пройдёт вдоль границы СССР южнее г. Душанбе. Затем, пересечёт государственную границу, ориентировочно в 06 часов 00 минут и проследует с юга на север, на высоте 19-22 км. По маршруту Байконур, Аральское море — Свердловск — Киров — Архангельск — Мурманск. Нарушитель планирует завершить полёт на военной авиабазе в Будё, Норвегия. Хотя, лётчику дано право, достигнув Свердловска, принять решение:
- взять курс на Норвегию, там дозаправиться, а, затем, перелететь в США;
- развернуться на 180*, полететь на юг и в районе г. Мары пересечь границу СССР. Там над территорией Ирана его будет ожидать в воздухе самолёт-заправщик. После дозаправки в воздухе, самолёт-нарушитель улетит в США.
Вот такую информацию получил из штаба авиадивизии подполковник Семёнов. Далее подполковник добавил:
- Товарищи офицеры, попрошу Вас завтра в 04-20 быть на своих местах, согласно боевому расписанию.