И я там был - 66

Глава одиннадцатая

Первая роль в кино — у М. Ромма. Эпизод съемок «Овода». Хозяин власти Калоев. «Кавказская пленница». Саахов — комедийный тезка Калоева. Юрий Никулин. «Старая, старая сказка». Игорь Ильинский в Кремле. Дети — актеры.

Моих киноролей за сорок лет работы в кино едва можно набрать около тридцати. И, тем не менее, некоторые из них принесли мне кроме творческой радости и «славу узнаваемости».

Мое первое появление на киносъемочной площадке ознаменовалось для меня не ролью, а встречей с одним из лучших наших режиссеров Михаилом Ильичом Роммом. В 1953 году Ромм снял «Адмирала Ушакова» с Иваном Переверзевым в главной роли, где я играл турецкого адмирала Сеида-Али. Этот фильм (или «картина», как тогда называли снятый на пленку сюжет) был не худшим в известной череде кинокартин о знаменитых русских царях, ученых и полководцах, снимавшихся по заказу «отца народов» И. В. Сталина и находившихся под его особым покровительством.

Несмотря на высокий ранг моего персонажа, роль Сеида-Али была небольшой. И к сожалению, это обстоятельство не дало мне возможности длительного общения с Михаилом Ильичом. Однако я помню, с какой внимательностью и заинтересованностью он отнесся к молодому безвестному актеру. На площадке Ромм работал профессионально и в то же время, при необходимости, пользовался некоторыми педагогическими приемами, поощрял, всячески поддерживал. И сниматься у него было празднично-легко. Кроме того, после съемок он пригласил меня к себе в гостиницу — съемки проходили в Ялте — и, благодаря его человеческой обходительности и уму, я не чувствовал разницы в возрасте. И вел себя при нем достаточно непринужденно. Мы разговаривали не только об искусстве. Темы наших бесед были разнообразны. И во всем мы находили общность позиций и интересов. Михаил Ильич стал моим «крестным отцом» в кино.

Съемки второго фильма с моим участием происходили там же, в Ялте. И они запомнились мне благодаря одному смешному и, в то же время, досадному случаю. Режиссер Файнциммер снимал «Овода». На роль кардинала Монтанелли был приглашен Николай Симонов, известный тогда многим по знаменитому фильму «Петр Первый», на роль Овода — Олег Стриженов. А мы в паре с Мариной Бебутовой играли эпизод, она — Джемму, я — Мартини.

Работа в этом фильме была для меня не слишком обременительной, к тому же — юг, Ялта! Вот оно — море, вот оно — солнце! Но для остального персонала на съемках дел было выше крыши. Действие снимаемого эпизода происходило в соборе, во время проповеди кардинала Монтанелли. И кроме главных героев в этой сцене снималась огромная массовка прихожан, которая должна была заполнить все пространство собора. А приглашались на массовку все желающие — местные жители и отдыхающие. Одни хотели подзаработать, другие — преимущественно отдыхающие — желали посмотреть, как делается кино. Бедные костюмеры и гримеры с ног сбивались, с четырех часов утра одевая всех и приклеивая самодеятельных актеров к усам и бородам. К тому же, в съемках участвовала белая лошадь, которая, собственно, была сама по себе не очень белой, и ее постоянно приходилось подкрашивать. Короче, подготовка к съемкам эпизода длилась долго и суматошно. Едва поспевали к началу.

А эпизод строился так: параллельно алтарю были проложены рельсы, по которым двигалась операторская тележка. Кардинал Монтанелли читал свою проповедь. В это время Мартини и Джемма (я и Бебутова) должны были пробраться через толпу к аппарату, и там у нас начинался диалог.

Не сразу все ладилось. Мы репетировали несколько раз, чтобы синхронно сочетать движение аппарата и наш проход. Наконец, дали сигнал к началу съемки. Врубили прожектора. Режиссер Файнциммер скомандовал: «Приготовиться! Мотор! Начали!» Мы с Бебутовой, как и положено, прошли через толпу, вышли вперед. В это время подъехал аппарат и… только мы произнесли первые слова диалога, как я почувствовал, что какой-то мужичок из массовки трогает меня сзади за плечо и говорит: «Отойдите немного в сторону, вы же всех загородили!» Съемка, разумеется, сорвалась.

Разные люди были в массовке — одни хотели денег, другие — впечатлений, а этот, видимо, славы захотел.

Спустя почти десять лет после «Адмирала Ушакова», снятого в год смерти Сталина, мы уже пережили и разоблачение культа личности, и время хрущевской оттепели. Шли шестидесятые. В общественной жизни и в искусстве стали затрагиваться ранее запретные темы. Получили право гражданства и некоторые, ранее запретные, ракурсы в освещении истории нашей страны. И стали возможны такие фильмы, как «Председатель» по сценарию Юрия Нагибина, где Михаил Ульянов неистово, с болью открытого сердца, сыграл Егора Трубникова, одну из лучших своих ролей.

Нашлась в этом фильме роль и для меня. Я сыграл в нем начальника КГБ области Калоева. Он фигурировал в нашем фильме как типичный бериевский кадр, подмявший под себя все и вся в подведомственном ему регионе. Калоев вел активный образ жизни, интересовался спортом, сам вел допросы, доминировал на заседаниях, короче, был хозяином советской власти. Он был не лишен внешнего обаяния, но при этом каждый понимал, что Калоев способен на все.

Фильм был выпущен в 1964 году накануне брежневской эпохи. И что характерно, на моих творческих вечерах, которые транслировались по телевидению, фрагменты с Калоевым из «Председателя» показывать мне запретили. Оттепель завершилась. Похолодало.