О студентах
Но вернемся в общежитие. В комнате со мной жил Эдуард Мельников, с которым я прожил все шесть лет учебы в одной комнате в разных общежитиях и с которым подружился на долгие годы. Он был очень способным, и уж у него кратковременная память была отменной. На лекциях он в основном развлекался игрой в морской бой, а к экзаменам и зачетам готовился не более одного дня, валяясь на кровати, читая чужой конспект и дрыгая ногами. Так продолжалось и на старших курсах, когда я уже стал серьезно относиться к учебе. Представьте себе ситуацию, он в своей манере готовится к экзамену один день, балбесничая остальные три-четыре, а я сижу дни и ночи напролет четыре-пять дней в читальном зале, «поднимая» не менее трех-пяти учебников и справочников, идем на экзамен, он получает «пять», а я — не всегда.
Поступали в институт и случайные люди. Один из таких жил в нашей комнате два года, развлекая нас утробным воем, спрятавшись в наше отсутствие в прикроватной тумбочке, и рассказами о своих похождениях. После второго курса летом он пропал по пути на практику. Позже нам объявили, что он был арестован — оказался поездным вором — и осужден. В другой комнате жил более старший, чем мы, уроженец Чебоксар с восточной кровью. Этот проявил себя на работах по подготовке котлована для фундамента будущего студдома № 3, место для которого власти отвели за студдомом № 2 института рядом с бывшим Кресто-Воздвиженским монастырем на месте его кладбища, на котором, как стало известно мне только сейчас, был погребен писатель П.И.
Мельников (Андрей Печерский). Пока мы развлекались перебрасыванием друг другу кладбищенских черепов, чебоксарский товарищ продавал надгробные плиты с этого кладбища желающим. Помню, при нас он привел маленького, толстого красноносого еврея, небрежно водрузил ногу в сапоге на могильную гранитную плиту и сказал: «Вот! Но – самовывоз». После чего они ударили по рукам. К третьему курсу и он отсеялся.
Были и другие колоритные персонажи, но это уже в студдоме № 2, в который нас переселили по окончании второго курса. В комнате № 162 мы жили вчетвером, к нам с Эдуардом подселили еще одного Эдуарда Мельникова (он учился уже на четвертом курсе и потом перешел на вновь образовавшийся физико-технический факультет) и «женатика» Феликса, корабела. Думаю, что безусловное лидерство старшего Эдуарда (он занимался боксом и ввязывался в любую драку на улице) и его более серьезное, чем у нас, отношение к учебе способствовало перестройке моего менталитета — я стал интересоваться своей будущей специальностью. Но это были только ростки интереса.
Свободное копирование
