Мои воспоминания - 146

Поездки в Трускавец и на Кавказ. Наш сад.

 Как я уже писал, в 1957 году у меня обнаружили камни в почках, причём после выхода одного камня через короткое время образовывался новый камень. Поэтому с 1965 по 1998 год я почти ежегодно лечился и отдыхал в Трускавце. Как научный работник я имел большой отпуск – 36 рабочих дней. Я не всегда использовал отпуск полностью, неспользованнык дни накапливались, и я мог 2 -3 раза в году отдыхать ещё где-нибудь.

Трускавец – это небольшой город в Западной Украине, самый лучший урологический курорт в мире. Он славится минеральной водой «Нафтуся» и своим климатом.. «Нафтуся» обладает укникальными мочегонными свойствами и способствует выходу камней из почек. Климат благоприятен для урологических больных: летом дождь может идти 5 раз в день и сразу выглядывает солнце.

Трускавец расположен в предгорьях Карпат, все улицы в городе имеют большой уклон. Отдыхающие сочинили такой стишок:

На одной горе обед,

На другой горе бювет,

Посредине между ними

расположен туалет.

Благодаря свойствам «Нафтуси» посещать упомянутое заведение приходилось очень часто, иногда больше 20 раз в день. Общественных туалетов в Трускавце было явно недостаточно. Отдыхающим иногда приходилось очень туго. Однажды я был свидетелем того, что из-за какой-то поломки остановилось большое колесо обозрения, расположенное в парке. Все кабинки были заполнены взрослыми и детьми. Ремонт колеса длился больше часа. Как в такой ситуации вели себя люди, я точно не знаю.

Когда я только начал туда ездить, цены в Трускавце были баснословно низкие: квартира стоила 1 рубль в сутки, трёхразовое питание в столовой – 3 рубля. Путёвки в санаторий на предприятиях давали бесплатно или за 30% стоимости, но доставались они только начальству. За всё время я был в санатории 4 раза. Обычно я жил на частной квартире (чаще всего 2 -3 человека в комнате), питался в столовой и трижды в день пил «Нафтусю» - вода была бесплатной. К врачу я ходил до поездки, так как больше доверял днепропетровским врачам. Об успехе лечения говорит то, что за всё время у меня самопроизвольно вышло из почек более 20 камней, которые хранятся в моей коллекции.

В Трускавце центром общественной жизни отдыхающих был бювет минеральных вод. Рядом с бюветом находилась спортивная площадка с полями для игры в бадминтон и в волейбол.Теперь, к сожалению, этой спортплощадки нет, её ликвидировали в 1997 году.

В Трускавце самое большое удовольствие я получал на спортивной площадке: всё свободное время я играл в бадминтон. Я научился играть в Трускавце, там же познакомился с такими же энтузиастами бадминтона. Образовалась большая компания людей, около 30 человек, которые ежегодно приезжали лечиться в сентябре месяце и большую часть времени проводили на спортплощадке. Это были люди со всех концов СССР, от Львова до Камчатки и от Ленинграда до Ташкента. Мы с удовольствием каждый год встречались в Трускавце, с некоторыми бадминтонистами я переписывался. Лёве Гуревичу я до сих пор иногда звоню в Ленинград. В нашу компанию входили разные люди: заместитель начальника уголовного розыска Еревана Артём Монвелян; полковник войск МВД из подмосковья Анатолий (когда он приглашал зайти в свою комнату, то говорил: «Зайдём в камеру»); директор авиационного завода Игорь из города Тейково; геофизик из Минска Аркадий, Богдан Лецюк, инженер из Северодонецка; Вася Новак, мой сотрудник по Трубному институту; Толя, доктор наук из Алма-Аты; Валерий Кузнецов, доцент сельскохозяйственного института из Воронежа; Люда Курочкина, врач из Москвы; Таня, продавец из Петропавловска-Камчатского и многие другие. Во время пребывания в Трускавце я записывал в блокнот всех знакомых, и эти списки сохранились.

Ракетки для игры в бадминтон очень редко появлялись в продаже, и качество советских ракеток было плохое: струны часто рвались. Я купил рыболовную леску соответствующего диаметра и придумал способ заменять лопнувшие струны. Самая большая сложность состояла в том, что все струны должны быть сильно и равномерно натянуты. Для ремонта ракеток понадобились два толстых шила и зажим для прочного удержания лески. Один конец лески зажимается шилом в отверстии обода ракетки, леска натягивается и фиксируется другим шилом, а затем натягивается в других отверстиях. Я ремонтировал не только свои ракетки, но и ракетки всех своих знакомых.

Я много лет играл в бадминтон и, должен отметить, среди местных ребят были очень сильные игроки. Как правило, у нас всегда было много болельщиков. Вообще к спортивным болельщикам у меня отношение особое. Я не выношу суперэмоции футбольных болельщиков, 99,99% которых ни разу в жизни не ударили по мячу. Я считаю, что настоящим болельщиком может быть только тот, кто сам занимался этим видом спорта и поэтому может оценить способности спортсмена. Я бы пропускал на стадион только по классификационным спортивным удостоверениям. Эти люди погромы на стадионах бы не устраивали.

Первые годы в Трускавце я снимал комнату у Надежды Фёдоровны Грищенко, школьной учительницы. Её муж, Павел Иванович, врач-рентгенолог, любил со мной беседовать на политические темы. Он также рассказывал, как он участвовал в диспансеризации населения и ездил с бригадой врачей по сёлам. В автобусе была смонтирована рентгеновская установка, Благодаря этому они спасли много людей, так как обнаруживали заболевание в самом начале и вовремя назначали лечение. У хозяев было двое детей. Когда я приезжал в Трускавец в последние годы, то узнал, что сын Надежды Фёдоровны стал главным архитектором Трускавца. Я свободно владею украинским языком, но жители Западной Украины говорят с западным акцентом и употребляют много польских и венгерских слов. Я как-то заказал телефонный разговор с Днепропетровском и меня долго не соединяли. Я пожаловался хозяйке. Она тут же позвонила на телефонную станцию и меня мгновенно соединили c Днепропетровском. Надежда Фёдоровна сказала, что телефонистка по моему выговору поняла, что я не местный житель и поэтому не торопилась. Во время моей учёбы в аспирантуре я приезжал в Трускавец и всё свободное время занимался диссертацией. Я три раза в день бегал в бювет, пил воду, быстро шёл домой, работал, потом так же быстро ел в столовой и снова работал.