Лучше всего, естественно, я знаю биографию мамы, маминых сестёр Зины и Раи, а также двоюродных родственников: тёти Зины Лапкиной и дяди Гриши Корсунского, о которых я уже писал.
У моей мамы бы твёрдый характер, источники которого, вероятно, находились в её детстве: она была старшей сестрой и привыкла командовать своими сестричками. Большое влияние на своих сестёр она оказывала всю жизнь. В воспитании детей мама также придерживалась твёрдых принципов и всегда старалась добиться того, что она считала правильным. Нужно отметить, что большую часть времени Юрой и мной занималась бабушка. Когда мама была не на работе, а дома, то никакие детские капризы, как говорится «не проходили».
Как я уже писал, после начала войны наша семья уехала на Урал, там мама и Рая работали в колхозе. О жизни на Урале я напишу в другом разделе.
Мама была очень общительной. Она имела отличную зрительную память. Когда мы вместе шли по городу, то у меня было впечатление, что половина населения Днепропетровска - это мамины знакомые. Она помнила имена, отчества и фамилии многих людей, с которыми где-то встречалась или с которыми вместе работала лет 50-60 тому назад. Я видел во время этих встреч, что сотрудники всегда относились к маме с любовью и, несмотря на возраст, называли её Шурочка. В нашем архиве сохранилось поздравление, которое вручили маме в связи с 25-летием сотрудники Центрального рабочего кооператива (ЦЕРАБКОПА), где мама работала 5 лет, с двадцатилетнего возраста. Текст написан каллиграфическим почерком и подписан 17 сотрудниками. Мама рассказывала, что пользовалась вниманием всех мужчин. ЦЕРАБКОП был крупной организацией, откуда осуществлялось руководство кооперативной торговлей Екатеринославской области. Необходимо учесть, что Екатеринославская область в те годы включала также территорию будущей Запорожской области, которая выделилась только в 1939г. Во время праздников ЦЕРАБКОП устраивал для детей сотрудников утренники, на которых выступали профессиональные артисты и художественная самодеятельность, а затем детям давали угощение: сладкий чай и кусочек хлеба с маслом. Такое угощение в те голодные годы было колоссальной роскошью, а кусочек масла – давно забытым лакомством. Об этом мне рассказала Софа Каменщик, Бэлына троюродная сестра Бэлы, отец которой также работал в ЦЕРАБКОПЕ.
Мой отец погиб на фронте, и мама осталась вдовой в 37 лет, точно в том же возрасте, как и моя бабушка. У меня есть много маминых фотографий, она была красивой женщиной. К ней сваталось несколько знакомых, но мама им всем отказала: она считала, что у детей должен быть только родной отец.
В последние годы мама работала корректором в типографии Металлургического института. Хорошим корректором может быть только очень грамотный человек, умеющий полностью сосредоточиться на работе. Об этой работе я могу судить по собственному опыту. После окончания 9 класса я целое лето работал переплётчиком в той же типографии и иногда помогал маме сверять гранки.
Моя мама прожила более 82 лет, причём начиная с 13 лет её жизнь была наполнена трудом. В отпуске мама была один раз в жизни – это был довоенный 1940 год, когда мама, папа, Юра и я отдыхали в Бердянске на Азовском море. У меня есть фотографии, где мама и папа, такие молодые и красивые, лежат на пляже. В 15 лет мама осталась без отца, в 37 лет- без мужа, затем тяжёлые военные и послевоенные годы, когда нужно было кормить двух детей и мать. Нужно отметить, что родственники, в частности братья моего деда Рафаил и Пинхус Корсунские, братья моего отца дядя Ёня и дядя Зяма пару раз передавали нам деньги. Мама очень тяжело пережила гибель старшего сына, затем- гибель племянника. Светлые годы второй половины маминой жизни связаны с рождением моих детей. Внуков мама любила беззаветно, она ежедневно приходила к нам помогать вести хозяйство. О маминой любви ко мне свидетельствует такой случай. У меня с 23 лет обнаружили камни в почках. Эти камни время от времени вызывают сильную боль. Во время сильного приступа почечной колики мама спросила у доктора, станет ли мне легче, если мне пересадить её почку. Мама дожила ещё до рождения правнука, она два года общалась с Витей. Мама дожила до 1987 года. В 2004 году мы всей семьёй отметили столетие со дня рождения мамы.
Наши предки имели гораздо больше детей, чем нынешнее поколение. Про многочисленную семью Грановских я уже писал. Теперь отмечу, что у Берла Корсунского было 5 детей и 15 внуков. Многие члены этого многочисленного семейства трагически погибли в молодом возрасте Муж дочери Берла – (Блюмы) - Шимон Шварцман и муж внучки Берла – (Нади) - Мирон Карасик в 1919 году во время налёта банды Махно на Екатеринослав были расстреляны махновцами во дворе собственного дома на улице Юрьевской (недалеко от нашей улицы Бородинской) на глазах у семьи. Шимону было около 45 лет, а Мирону - 25. Детей и женщин махновцы не тронули, а ведь у Нади был маленькая дочь Мура (Мария). Надю Шварцман жестокая судьба преследовала и дальше. Спустя несколько лет Надя снова вышла замуж. Её мужем был польский еврей; мне известно только его имя – Маркус. Он был вдовец и имел двух детей. Они уехали жить в Польшу в город Кобрин. После начала войны и захвата Польши нацистами Надя, её дочка Мария, муж и двое его детей погибли в гетто.
Свободное копирование
