В 1965 году на столетнем юбилее выхода в свет статьи Менделя, в Праге, на секции «Мутация в популяции» заслушан доклад об исторических и географических закономерностях наследственной изменчивости дрозофил. Доклад мой. Читал его Астауров. Меня приглашали на съезды и для чтения курсов неоднократно.. Побывать за границей мне не пришлось ни разу.
1939 год. Седьмой Международный генетический конгресс в Эдинбурге. Я была одной из сорока приглашенных. Вавилова — главу делегации и президента конгресса — не допустили к участию и принудили написать отказ, в форме, Вавилову отнюдь не' свойственной. И об этом, и о том, что нас сорок, и что только две страны не участвовали в работе конгресса — фашистская Германия и Союз Советских Социалистических Республик — я узнала только здесь, за границей. Немецкая делегация прибыла с требованием открыть секцию расовой гигиены и на отказ ответила бойкотом. Съезд начался до войны, закончился в ее разгаре. Судно, на котором американские ученые возвращались домой, потоплено немцами. Люди спаслись.
Тезисы моего доклада привлекли внимание Джулиана Гексли и в 1945 году я удостоилась чести стать свидетелем профанации русской науки перед мировой общественностью. Об этом рассказано.
1958 год. Я получила приглашение председательствовать насекции популяционной генетики Десятого Международного генетического съезда в Монреале, в Канаде, и читать лекции в одном из университетов США и Канады по моему выбору. Предложена зарплата — жалованье, как сказал бы мой отец, — 600 долларов в месяц, и дорогу Оргкомитет конгресса брался оплатить. Я описала, как бился ректор университета, чтобы меня включили в делегацию, и как я отказалась ехать, прочтя в самиздате отказ Астаурова. Но еще до того, как письмо Астаурова в ЦК дошло до меня, Александров посоветовал мне поехать в Москву, в Министерство высших школ, к министру Елютину и просить поддержки. Я поехала. И зачем только я поехала, неизвестно. Александров, давая совет, действовал по неосведомленности, но я-то знала себя.
Я попала на прием к заместителю министра Прокофьеву. Говорю ему, что послать меня не накладно будет, еще и доллары в казну сдам. Он мне возражает, что действия США и Канады предполагают ответные акции со стороны Советского Союза и моя поездка влетит в копеечку. «Да разве в деньгах дело, — говорю ему я, — нужно отстоять поруганную честь страны перед лицом всего мира и показать, что генетика не погибла в нашей стране, а совсем наоборот...» «И с такими идеями вы собираетесь ехать за рубеж?» — спросил он меня в недоумении. Он встал со своего роскошного кресла и прислонился к роскошной стене, как будто я прижала его к стене. Он не дал мне открыть рот. «Мы отказываем вам за неимением денег оплачивать ответный визит». Оставалось только выкатиться из кабинета.
Из Министерства пришла бумажка на кафедру дарвинизма, подписанная самим министром Елютиным, подтверждающая отказ Прокофьева и его мотивировку. Александров не сдался, обратился в ЦК к Кириллину, получил обнадеживающую санкцию. Но к тому времени я уже отказалась от намерения возглавить секцию популяционной генетики Международного конгресса, прочтя слова Астаурова. Уж он-то умел отстаивать честь науки перед всем миром, и акция его поколебала бы веру правителей в непогрешимость Лысенко, не будь Лысенко плоть от плоти тех самых правителей, чью веру надлежало колебать.
1963 год. Меня приглашали на конгрессы в Гаагу и в Прагу читать курс эволюционной генетики. Я даже не апеллировала. Молодой человек по имени Гнесь, агент КГБ, вербовавший меня в стукачи, персонаж «Процесса» Кафки, соблазнял меня музеями и архитектурой Праги, на него большое впечатление произвел музей алхимии. Я и сама соблазнена Прагой, Прагой Цветаевой, и ее каменным рыцарем на мосту, ее готикой... Да, ладно, нечего бередить старые раны, Гнесь не имел никаких шансов убедить меня.
1965 год, и вот я в Новосибирске — профессор, завлаб, доктор наук, не какой-то там кандидатишка, каких пруд пруди, какой была еще два года назад. Юбилей Менделя. Чехословакия. Сто человек, по крайней мере, получили приглашения. Кроме делегатов, едущих за счет государства, отправляется туристская группа. Ее члены платят сами. Я имею все шансы поехать, если не в числе делегатов, то как турист. Все бумаги оформлены. Тезисы посланы еще весной за четыре месяца до юбилея, из Туркмении, где я изучала корреляционные плеяды эфемеров пустыни. Доклад подготовлен.
Свободное копирование
