Не будь предложения изгнанника Ефима Григорьевича Эткинда написать очерк о генетиках, не пошли Ефим Григорьевич рукопись, родившуюся из этого очерка, в созданный изгнанниками журнал «Время и мы», не послужи журнальная публикация поводом изгнанному правозащитнику Валерию Чалидзе предложить мне опубликовать «Суховей» в его издательстве, не будь самого этого издательства Chalidze Publications, и «Суховей» не влился бы в лавину книг, ставших тайным достоянием поднадзорных граждан Советского Союза.
Среди тех, кто доставлял запретные плоды обитателям коммунистического рая, была Надин Плюс, дочь эсера, родившаяся в 1919 году в пути из Москвы в Париж, когда ее родители спасались бегством от большевистского террора. Наша совместная с Надин Плюс работа, раскрывшая генетический контроль эволюции, описана в послесловии к этой книге. Томик «Суховея» Надин провезла через границу, запаковав его между пластами бутербродов. Труды тех, кого изгнал Советский Союз, переведенные на языки приютивших их стран, не оставили равнодушными потенциальных боевиков «пятой колонны» в тылу мирового капитализма. Мне не раз доводилось убеждаться в восторженном интересе простых людей, американцев к творчеству и судьбе Сахарова и Солженицына. Немолодой шофер такси, доставивший меня однажды ночью из лаборатории домой, носил, как оказалось, копии полюбившихся ему страниц «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына на сердце задолго до знакомства со мной. Шофер такси, везший меня на аэродром, узнав, что я лечу в Бостон по приглашению Андрея Дмитриевича Сахарова, не спросил, кто такой Сахаров. Он сказал: «Мне бы только рядом постоять с таким человеком».
Сомнительный успех Советского Союза в создании «пятой колонны» в тылу врага с лихвой перекрывался поражением Страны Советов далеко за пределами идеологического фронта. Поражение Советского Союза там, где победу гарантировало техническое превосходство, не только в исследовании космоса, но прежде всего в оборонной промышленности, лишало Советский Союз малейшей вероятности победы своего строя над укладом загнивающего капитализма. Шансы на победу Советского Союза в грядущей решающей схватке с Соединенными Штатами Америки падали вслед за каждой победой «Империи зла», как публично окрестил Советский Союз Рейган, над партнером по мирным переговорам о разоружении.
Превосходство Советского Союза над Соединенными Штатами Америки по оснащенности стратегическим атомным оружием, троекратное, по свидетельству изгнанных из Союза историков, весь военно-промышленный комплекс ложились непосильным бременем на хиреющую экономику. Когда президентом США стал Рейган, во главе государства оказался человек с ясным пониманием намерений Советского Союза. Агрессора, имеющего в своем оснащении полторы тысячи мегатонных «атомных изделий», Рейган не считал нужным задабривать. Против него следовало обороняться.
Не знаю, кто тот гений, кто изобрел единственное средство обороны Вашингтона и Нью-Йорка против нацеленных на них ракет, несущих ядерные боеголовки. Перехват этих ракет над океаном с помощью ракет-перехватчиков и лег в основу знаменитой Стратегии Оборонной Инициативы (СОИ) Рейгана.
Идея СОИ не нуждалась в засекречивании. Ее нужно было возвестить. Информация о готовящемся барьере против атомного удара имела стратегическое значение в «холодной войне» двух атомных сверхдержав, подрывала фундамент пропаганды Кремля о готовящемся атомном ударе со стороны Америки, демонстрировала всему миру готовность Штатов не нападать, а обороняться.
Программа проектирования и создания ракет-перехватчиков требовала огромных затрат, заведомо непосильных Советскому Союзу. В Красноярске зашевелились было, пытаясь сравняться с Штатами, но скудость бюджета, окончательно подорванного войной в Афганистане, заставила Советский Союз отказаться от губительного для страны проекта. Программа создания ракет-перехватчиков увенчала победу США в «холодной войне» с Советским Союзом.
«Холодная война» Кремля с западными демократиями извилистыми обходными путями привела сперва к появлению на свет, а затем и к изданию «Суховея» в Нью-Йорке на русском языке и к приобщению его к катакомбному чтению небольшого числа подъяремных граждан Советского Союза. Поражение Кремля в «холодной войне» с Соединенными Штатами Америки должно по смыслу вещей иметь куда более важные последствия для судьбы моего антикоммунистического творения.
Поражение Кремля в «холодной войне» с Соединенными Штатами Америки самым естественным образом влилось в число причин исчезновения самого ярма, самих преград на пути свободы писать, свободы читать напечатанное. Ярмо исчезло. Возникла надежда увидеть «Суховей» напечатанным на русском языке в России и на французском языке во Франции.
Свободное копирование
