Неразгаданные головоломки

 Неразгаданные головоломки

 Горечь и досада остались у меня после просмотра ТВ-фильма Владимира Познера «Германская головоломка». Головоломки остались, и если бы не последняя серия, фильм остался бы официальным и казённым.

 Нельзя было рассказывать о тяжелой истории Германии и самих немцах во время лёгкого необременительного путешествия. То, что удалось автору фильмов в Италии и во Франции, оказалось неудачным в Германии. Также неуместен здесь был со своими шутками Иван Ургант. Смотришь – и думаешь: как столь талантливому человеку изменил его профессиональный вкус?

 Плохо получилось и начало фильма: резкий контраст – весёлый праздник Мюнхенского Октоберфеста (миллионы выпитых кружек пива) и вечное горе (сотни тысяч погибших в печах Дахау).

 Меня, человека, прошедшего ребёнком через гетто и обоз партизанского отряда, фильм не тронул, не увлёк, не вызвал и рыданий. Он оказался слабее многих художественных советских кинофильмов, которые до сих пор без слёз невозможно смотреть.

 В Германии живёт несколько миллионов бывших советских людей. Опыт вживания, врастания в эту страну тоже многомиллионный. Если бы Познер учёл это в своем сценарии, то фильм оказался бы с внутренним текстом, настроением и был бы наполнен живыми людьми, а не действующими лицами.

 Первое, что отсутствует в фильме, — это с о с т р а д а н и е и готовность немцев броситься к нам на помощь, начиная от социального работника и кончая высоким чиновником.

 Но сейчас пишу о своём личном опыте адаптации. Моя эмиграция началась в Вене, а потом в Западном Берлине. И когда скоропостижно умер муж, мой берлинский сосед Klaus Gavronski, диспетчер Берлинского метрополитена, в течение двух часов оформил отпуск за свой счет на две недели и вместе с женой увёз моих детей к себе на дачу под Coburg. Не брат, не сестра, просто соседи, хорошие соседи, помнить которых буду до последних дней моих.

 В начале восьмидесятых я получила работу в Мюнхене на радио «Свобода». Переезд был равносилен второй эмиграции: снова я с двумя детьми и двумя чемоданами... Но у меня уже были в этом городе первые знакомые немцы. Сначала они помогли мне снять маленькую комнату в маленьком отеле, а потом (втайне от меня) «пробивали» мне квартиру через мэрию города.

 Можете себе представить моё удивление, когда я получила письмо от господина Kronowitter, бургомистра, в котором он сообщал, что готов помочь мне с жильём «in Rahmen meiner Möglichkeiten», то есть он писал, что готов мне помочь с жильём «в рамках его возможностей!» Он, хозяин города Мюнхена, признаётся в том, что он ограничен в своих возможностях! Вот бы российским губернаторам прочитать и подумать над этим письмом... Пусть бы они поняли, чем отличаются баварские чиновники от них и их «возможности возможностей» — немецкого чиновника от российского.

 За кадры, рассказывающие о нечистоплотности и жадности немцев, снижаю личный человеческий рейтинг автору фильма. В любой стране есть люди, которые едят и пьют из грязной посуды и даже не из-за экономии расходования горячей воды. Для меня жадность немца не жаднее жадности англичанина или шотландца. Просто у западного человека отсутствует русское «сегодня – гуляй, рванина, от рубля и выше», а завтра занимаю у соседа деньги на кусок хлеба.

 Немцы не занимают, а помогают. Мы привыкли к их фондам и гуманитарной помощи. Учимся за их счет, лечимся, носим купленные ими вещи и их же критикуем.

 А вот мои примеры. В первые дни моей новой мюнхенской жизни ко мне приезжает моя знакомая (подругами мы станем позже), Frau Kius, бывший посол ФРГ в Конго и Марокко, а ко времени нашего знакомства — председатель Всегерманского Комитета по защите Валленберга. Увидев, что я наливаю чай в банку из-под варенья, была смущена не менее меня. Через час она привезёт мне роскошный старинный английский сервиз. Подарок я приняла, и мы обе смеялись, понимая несоответствие такого дара и моих чемоданов, о которых я только что писала. Но это было давно.

 Пример из сегодняшней жизни. Сын моих хороших друзей-баварцев, драматург и переводчик поэзии ренессанса с французского на немецкий язык Georg H. долгие месяцы содержал двух своих друзей, которые защитили докторские диссертации (юрист и философ), но то ли не нашли, то ли долго не искали работу. А работающий друг оставлял себе треть зарплаты, а две части переводил на банковские счета временно безработных. Желаю и Вам, уважаемый Владимир Владимирович, и Вашим внукам такого друга!

 Понимаю, что главными темами фильма были две: всепрощение немцев и современный нацизм. Самый наглядный пример для меня в фильме — дочь Познера, живущая в Берлине. Она вместе с немцами-соседями мостит свой двор булыжниками, на которых высечены имена и фамилии евреев, живших здесь в гитлеровское время и уничтоженных в концентрационных лагерях. Сожалею, что в этот фильм не попал современный памятник — стенд жертвам фашизма, придуманный историком Leo Bruks и художником Kastner: каждый ноябрь ставят они в микрорайонах Мюнхена белые старые потрёпанные чемоданы с бирками, на которых все имена и фамилии евреев, живших до войны в домах и квартирах этих районов. Трогательно наблюдать, как к этим памятникам жители несут цветы и зажигают свечи — ничто не забыто! И это меня радует.

 Не заметил весёлый путешественник и автор фильма и еврейский музей под открытым небом на площади Свободы в районе Нойхаузен, где на каждой стеле — фото и биографии почётных евреев-бюргеров довоенного Мюнхена. Недосуг было ему заглянуть в городской справочник названий улиц города, из которых он бы узнал, что в Мюнхене 96–98 или вновь названных (таких, как Geschwister Scholl Platz), так и вернувшихся с догитлеровского времени улиц, которые носят имена евреев, почётных граждан города. Среди них – президент футбольного клуба Баварии Kurt Landauer. Именно с ним клуб в 1932 году впервые стал чемпионом Германии. Возродили мюнхенцы память и художника Liberman, президента Академии Художеств в начале тридцатых, а также и первого профессора истории современной литературы Германии Michael Bernays и многих других замечательных деятелей. Я уже не говорю о том, что много интересного материала для фильма могла бы принести и еврейская община города Мюнхена...

 Не в словах, а в деле вижу я покаяние моих нынешних сограждан и ценю это. Что же касается главной темы — современного нацизма, – я бы убрала из фильма татуированные бицепсы молодчиков. Просто показала бы их зловещую деревню и фрагменты заседаний Верховного Суда Баварии, где проходил крупнейший в послевоенной истории Германии процесс над нацистами и их лидершей Беатой Цшепе.

 А вот контраст про любовь к Родине мне понравился. Мадам (то ли русская, то ли украинка) в театрализованном костюме принцессы и будущей императрицы России на всю ширину экрана заявила интервьюеру о личном счастье: Германия стала её второй Родиной.

 На нескольких сотнях метров кинопленки мы видим внуков Познера. Один, смущаясь, говорит, что по национальности он чувствует себя берлинцем, а старшая внучка грустит потому, что везде, где бы она ни была (в Германии, разумеется), чувствует себя немного не у себя...

 Спасибо внукам господина Познера. Они не только посмотрели фильм дедушки, но и внесли в него своё живое слово. Я — с ними, потому что не верю во вторичность: второй дом, вторая Родина и даже второе мировоззрение: сегодня ты — коммунист и КГБист, а завтра стоишь со свечой в руках у алтаря Храма Спасителя и целуешь руку патриарху. Не верю в эту «искренность», в эту вторичную правду.

 А ответу Владимира Владимировича на вопрос — не германофоб ли он? «Стараюсь не быть» — хочу верить.