И всё же в штаб я пошёл. Там меня внимательно выслушал кадровик, попросил написать рапорт и обещал сообщить решение командования. Когда я вернулся на корабль, то меня пригласил к себе командир. В каюте у него сидел этот кадровик. На столе стояла бутылка водки, а рядом лежал мой рапорт.
Мне было приказано присоединиться. От выпивки я отказался и выслушал нотацию командира Рахлина на трезвую голову. Суть нотации заключалась в том, что я прекрасно уже показал себя в прошедшем походе и подхожу под требования гвардейского подразделения, которым командует он. С моего согласия рапорт был тут же изничтожен, а окончательное подтверждение моего понимания складывающейся ситуации мы скрепили рюмкой водки.
Эта отеческая беседа очень нас с кэпом сблизила, и он взял надо мной шефство, в том числе и в личной жизни. Я стал бывать у него в доме. Жена Миши Рахлина решила, что она должна окружить меня материнской заботой. Каждое посещение этого дома снимало напряжение рабочих буден и сближало меня с этими людьми.
Заместитель командира моего корабля оказался очень интересным человеком, эстонцем по фамилии Кангро. Бел он невообразимым чистюлей, вдумчивым и квалифицированным специалистом. Он очень помог мне на первых шагах службы. Слабостью Кангро была любовь к женщинам, которую хитрый Рахлин, использовал для поддержания лихого внешнего вида нашего корабля.
Так для покраски корабля Кангро был отправлен к завсклада Дусе на несколько ночей. Появился он осунувшимся, но довольным. Следом прибыл грузовик с бочками краски, которой потом были покрашены корабли всего нашего дивизиона. Кангро отсыпался после этих свиданий с Дусей неделю.
Ещё в памяти остался корабельный кок Гордеев. Рахлин выудил его в учебном отряде, когда узнал, что его призвали на флот из московского ресторана «Прага» где он работал поваром. Его фирменным блюдом были котлеты и селёдка. Ради этих котлет командир соединения даже держал на клотике нашего корабля свой вымпел. Пиршество в офицерской кают-компании под гордеевские котлеты, создавали нам большой успех, а кэпу сулил очередное звание.
Неожиданно Кангро удивил всё наше офицерство. Он огорошил нас известием, что его давнишнее желание иметь сына осуществилось в трёх экземплярах. Его стрельба с женой попала в десятку, но привело Кангро в ужас, так как до этого жена ему уже родила двух девочек.
Узнав о таком «счастье» командир корабля Рахлин зазвал несчастного папашу в свою каюту, налил ему полный стакан спирта и только тогда Кангро пришёл в себя. От офицеров дивизиона мы ему подарили трёхместную детскую коляску, командование выделило большую квартиру, а вскоре его списали на берег ухаживать за многочисленным семейством.
Прощаясь с нами, Кангро обещал «завязать своего «приятеля» на морской узел» и с женой больше не баловаться. Но мы знали, что никакой «морской узел» не выдержит напора очередной пассии в удобный момент и в удобном месте. Так оно и было в дальнейшей жизни милого шалуна.
Вместо Кангро моим соседом по каюте стал якут по фамилии Ян. Характер у него был очень лёгкий для нашего совместного проживания, но с одним недостатком. Ян был ужасно неорганизованным.
После его ухода в каюте оставался кавардак из его личных вещей. Неприятным было то, что вперемежку с его носками, трусами и майками валялись секретные инструкции.
Эта безалаберность приводила Рахлина до белого каления и он чихвостил Яна отборным матом. После этих вспышек всё аккуратно убиралось, но затем повторялось вновь. Именно эта черта его характера роковым образом повлияла на мою судьбу, но об этом ниже.
Свободное копирование
