Той же осенью, государь, оставив свою семью в Дармштадте, приехал в Потсдам к императору Вильгельму.
В Потсдамском дворце был большой обед в присутствии обоих императоров. Это был самый красивый прием, который я видела при германском дворе. Огромная, великолепно декорированная зала, большое количество приглашенных и то, рождаемое дорогой и Новой обстановкой оживление, которое всегда царит на приемах за городом, создали из этого вечера на редкость красивое и оживленное торжество.
После обеда мы все представились государю. И государь и император Вильгельм были в отличном настроении.
За последний год я подружилась с падчерицей нашего генерального консула Арцимовича, американкой Мириам. Была она немного моложе меня, очень веселая и милая, и так часто бывала у нас в Берлине, что как-то ездила с нами и в Пилямонт, попав таким образом первый раз в жизни в Россию. Она тоже представлялась государю в этот день. Стояли мы, посольские дамы, в один ряд, и к каждой по очереди подходил государь. Когда дошла очередь до Мириам, я, стоя рядом, слышу следующий разговор:
- Vous etes Americaine, n'est ce pas?
- Oui, Votre Majeste.
Мириам, не особенно хорошо говорившая по-французски, старается по-военному, четко и ясно выговаривать слова.
- Avez-vous ete en Russie?
- Oui, Votre Majeste!
- Ou ca?
- A Poliamont, Votre Majeste! - Удивленный взгляд государя.
- Ou est ce que c'est?
- Je ne sais pas, Votre Majeste! - так же отчеканивает Мириам. Государь подымает брови и улыбается. Тогда Мириам спохватывается и поясняет:
- Chez le Bock's...
(- Вы американка?
-Да, Ваше Величество.
- Вы были в России?
-Да, Ваше Величество.
-Где?
- В Пилямонте, Ваше Величество.
- Где это?
- Я не знаю. Ваше Величество.
- У Бок...)
На что государь только нашелся сказать:
- Ah! - подал ей руку и заговорил со мною. Мне было так смешно, что с трудом удалось серьезно сделать реверанс. Всё еще улыбался и государь и, очевидно, под впечатлением последнего разговора, сказал мне:
- А я теперь знаю, как называется имение вашего отца, он меня, наконец, выучил: Колноберже. Какое трудное название, а сейчас я узнал название вашего имения... Государь запнулся и я ему подсказала: "Пилямонт".
В тот же вечер я первый раз дольше говорила с императрицей Августой-Викторией, и это было многим труднее, чем разговор с императором Вильгельмом. Она держалась удивительно прямо и, строго глядя на собеседника, задавала вопросы и замолкала на довольно долгое время, что действовало весьма мучительно.
Не то было с ее дочерью, молоденькой принцессой Викторией-Луизой, которая стала мне по-детски доверчиво и многословно объяснять, как чудно жить в Потсдаме и какое наслаждение переезд сюда из скучного Берлина!
Свободное копирование
