День смерти Сталина я помню очень хорошо. Пятого марта 1953 года сбрасывал снег с крыши, когда по громкоговорителю в посёлке объявили о смерти вождя. Школьников собрали на траурную линейку, где директор зачитал официальное сообщение. Многие учителя и дети плакали. Мария Мартыновна в своём выступлении сказала, что лучше бы умерла половина населения страны, а Сталин был бы жив. Весельчак Тыну Саарепере, как бы про себя, спросил: - "А сама-то в какой половине хочешь быть?"
А вот бывшие заключённые бросали шапки вверх и кричали: - "Ура! Усатый сдох! Гуталин загнулся!"
Мы хотя и были жертвами репрессий, но о масштабах сталинских преступлений ничего не знали. Был миф о Сталине, а о самом этом человеке, уничтожавшем друзей (вернее приближённых - друзей у него не могло быть) и врагов, загубившем миллионы невинных людей, мало кто и мало что мог в то время знать.
Люди замерли в ожидании и растерянности. Ждали перемен к лучшему, понемногу приходило отрезвление. Уже в августе 1953 года отменили сверхналоги, крестьяне вздохнули посвободнее. Хвалили Маленкова за возможность развивать приусадебное хозяйство.
А на школьном фронте у меня произошёл конфликт с литераторшей Марией Кузминичной. Задала она нам сочинение на дом, а я как раз повредил два пальца пилой (следы остались и до сих пор). Написал я левой рукой, как мог, и она вкатила за такой почерк мне два балла. Я посчитал это несправедливым и пошёл к директору, показав раненную руку, объяснил суть проблемы. Он своей рукой поставил вместо двойки - четвёрку.
С начальством не спорят, и литераторше пришлось смириться, но я теперь и у неё был на "спецучёте."
Свободное копирование
