Глава 138
Наступило 17 августа, воскресенье. День был обычным, тёплым, не предвещал никаких неожиданностей. С утра мы управились по хозяйству, потом позавтракали. Я и Лёля прогулялись к ларьку, себе я купил несколько бутылок «Брандмейстера», а дочурке — вкусное мороженое. Мороженое она любит, и готова есть его в неограниченных количествах: Леля, как и я, сладкоежка. Люба по выходным дням на обед обычно готовила что-нибудь вкусненькое. На сегодня варилась куриная лапша.
Сытно пообедав, я прилёг в комнате на кровать и начал разгадывать сканворды (они тогда только-только входили в моду), а Люба прибиралась на кухне. Лёлюшка в другой комнате сидела на полу и раскладывала в карты какой-то пасьянс. Рядом с ней, разомлев от жары, лежала её любимая Муся. Вскоре пришла Люба, прилегла на диван, и сразу приступила к чтению газет, кучу которых мы накануне привезли из Тихорецка. Особенно ей нравилась ставропольская газета с рецептами народной медицины «Айболит» (потом мы несколько лет её выписывали в Надыме).
В какой-то момент я вздремнул. И вдруг раздался телефонный звонок. Ещё до нашего приезда дяди Володин сын Саша провёл сюда это благо цивилизации, чтобы создать нам некоторый комфорт. И дядя, и Саша звонили нам нечасто, а если звонили, то старались делать это обычно ближе к вечеру. А тут вдруг звонок сразу после обеда.
Я поднял трубку, звонил дядя Володя. Поздоровавшись, он, стараясь быть спокойным, сказал:
— Леонид, тут вот на наш адрес для вас пришла телеграмма, ты только Любе там сразу не говори, подготовь её. Из Мысков сообщили, что умерла Любина мама. Искренне приносим соболезнования от нас с бабушкой и от имени сына и дочери. Если будем нужны, звоните, мы дома.
Внутри у меня всё похолодело: то, чего мы так боялись, случилось... Горе... Люба отложила газету и внимательно на меня посмотрела. Я лихорадочно соображал: как же начать разговор? Она ведь такая впечатлительная, так всё близко принимает к сердцу (сердечко у неё пошаливает, «Корвалол» всегда стоит под рукой), просто какой-то кошмар!
— Ну, говори, что молчишь? Кто звонил? — требовательно спросила она, насторожившись. Похоже, моя вытянувшаяся физиономия сразу меня выдала.
— Звонил дядя Володя, — как можно спокойнее пытался ответить я, — говорит, что вроде телеграмма пришла к ним...
Жёнушку мою провести трудно, по гороскопу она змея, да и живём уже более четверти века, знает все мои манеры наизусть.
— Откуда? Говори же, почему молчишь? — и вскочила с дивана. Почувствовав что-то неладное, к нам подбежала дочурка и уставилась на меня.
— Из Мысков, кажется... — выдавил я, — что-то там... с бабой Любой...
Люба всё поняла. Что дальше началось! Описать словами невозможно. Люба стала так выть и причитать, что я за неё испугался — не дай Бог, если потеряет сознание. Лёлюшка тоже начала плакать, причитая: «Бабулечка... бабулечка...» У меня ком к горлу подкатил. Вот тебе и отпуск! Что же делать?
— Звони! Звони куда-нибудь! Чего сидишь? — неожиданно в истерике стала кричать на меня Люба.
— Куда звонить? Кому звонить? — опешил я.
— Звони на вокзал! Звони в аэропорт!
Я быстро достал свою записную книжку, где у меня на всякий случай находились некоторые нужные телефоны, и стал накручивать диск. Так, автовокзал в Тихорецке, нет, лучше сначала в Краснодар, в аэропорт. У меня имелся номер телефона представителя службы перевозок «Надымгазпрома» в Краснодаре. Набираю по межгороду его номер, к телефону подошёл мужчина. Я попросил подсказать номер телефона справочной службы в аэропорту, он назвал. Звоню туда. Слышу:
— Справка!
— Девушка, — почти кричу, — подскажите, какие есть ближайшие рейсы до Кемерово или Новосибирска?
— На Кемерово самолёты от нас не летают, а на Новосибирск — ближайший рейс в среду вечером. Что ещё?
— Нам на похороны надо в Кемеровскую область, что туда ещё летит?
— Рейс на Новосибирск, и только в среду! Других нет! — и положила трубку.
Объясняю Любе обстановку. Но она и слушать не хочет, кричит:
— Звони ещё куда-нибудь!
Вот, блин, ситуация! Решил позвонить дяде Володе. Выслушав меня, он сказал:
— Не знаю, что и подсказать, но мне кажется, на похороны вы не успеете. Там же ещё надо долго добираться до Мысков...
— Так что же делать?
— Лучше и правильней в данной ситуации, это, на мой взгляд, послать туда денег. Дело в том, что одну Любу отправить, учитывая её здоровье, опасно, сам понимаешь. А лететь вам всем втроём... Даже не знаю. Столько вещей, кошка ещё... И будут ли билеты? Смотри сам, Лёня, если что надумаете — звоните. Чем сможем, поможем.
После звонка к дяде Володе у меня на душе стало немного спокойнее. Решил успокоить и Любу. А она всё ходила по комнате и безутешно причитала. При этом несколько раз принимала «Корвалол». Так продолжалось довольно долго. Уже стало темнеть.
Наконец, немного успокоившись, Люба потерянным голосом тихо спросила:
— Что будем делать?
— Не знаю. Давай думать.
— Туда далеко лететь?
— В Новосибирск? Далеко. Шесть тысяч километров... Да и вообще, сейчас у нас складывается невероятно сложная ситуация: Ильин тебе деньги должен перечислить к концу месяца, десять лимонов мы отдали авансом за квартиру... И потом: у нас обратные билеты из Краснодара на Надым уже на руках, прежде чем лететь в Новосибирск, надо их сдать, а купим ли потом из Тюмени на Надым — неизвестно, сама знаешь, что в августе билетов там не достать...
— Это-то всё так, всё правильно, но мамочка... мамочка, — в отчаянии воскликнула Люба и снова разрыдалась. Лёлюшка тоже не спала, держала притихшую Муську на руках, и всё время жалась к Любе.
Ближе к полуночи, когда Люба вышла из прострации и начала более-менее воспринимать реальный мир, мы решили, что завтра с утра отправим в Мыски на похороны Любовь Максимовны три миллиона рублей ($ 600) и телеграмму с соболезнованием. Ну, а сами поехать, конечно, не сможем... Так сложились обстоятельства.
Ещё два дня Люба находилась в депрессионном состоянии, потом, смирившись с неизбежностью, понемногу стала возвращаться к жизни. Мы договорились, что в Мыски поедем на следующий год, и там поклонимся могилке мамы. В один из дней Саша свозил Любу в церковь, где она помолилась и поставила свечки за упокой.
Оформление квартиры продвигалось очень медленно. Основная причина состояла в том, что Уколовы никак не могли подобрать себе подходящее по размерам и недорогое по стоимости жильё взамен этой своей квартиры. И ещё: они, по наивности, рассчитывали, что сначала продадут квартиру, потом на вырученные деньги тут же купят себе что-нибудь подешевле — и вся недолга. Но не тут-то было — не попадался подходящий домик. Потом Людмила Аркадьевна всё же нашла им домишко, но его хозяин потребовал предоплату. А денег у нищих Уколовых уже не было, аванс практически полностью ушёл на оплату задолженности по квартплате и за электроэнергию. Получался заколдованный круг, который сильно стал нас беспокоить. Да и родные сильно переживали за нас.
А тут ещё Люба никак не могла дождаться ссуды из «Гилана». Мы несколько раз по телефону звонили в Надым и самому Ильину, и в бухгалтерию — они обещали, но не спешили. В последнем разговоре с Ильиным (в четверг, 21 августа) Люба расплакалась, сказала, что столько лет отработала, неужели же не заслужила финансовой помощи для приобретения жилья! В слезах упомянула, что у неё случилось горе — на прошлой неделе умерла мама. Видать, что-то там сдвинулось — 27 августа деньги на сберкнижку поступили.
Кое-как нашла Аркадьевна недорогой частный домик для Уколовых, представила соответствующую справку в «Попечительский совет городского отдела образования» о том, что дети уже фактически под новой крышей, и там ей выдали документ, разрешающий продажу квартиры. Квартиру начали оформлять на Сашину Любу. Саша нас подбодрил, сказав, что когда мы переедем жить в Тихорецк, у нас будет достаточно времени и для переоформления квартиры на себя, и чтобы прописаться.
Итак, наша заветная мечта сбылась — у нас есть собственное жильё, и ни где-нибудь, а на Кубани! Совершено очень важное для нашей семьи дело — теперь будет где старость встречать! Саша с Любой по-доброму пошутили:
— Ну что, Маслята, приезжайте на следующий год, мы вас пустим на квартиру пожить! Возьмём недорого!
И мы вместе весело рассмеялись.
Перед самым нашим отъездом Саша предложил: если мы не против, он наймёт рабочих, и когда мы на будущий год приедем в отпуск, квартира будет отремонтирована. Мы охотно согласились и оставили деньги на ремонт.
Свободное копирование
