Глава 22
Теперь затрону одну интересную северную тему, а затем расскажу о нашем отпуске. Итак, о личных автомашинах.
В семидесятых годах приобретение легковой машины считалось большой проблемой. У северян существовала некоторая льгота — их ставили в очередь на получение автомобиля. Мой брат Лев стоял в своей конторе, его жена Люся — в своей. Поскольку в Надым они приехали в 1971 году, то к 1976 году успела подойти Люсина очередь. Лев на Тюменской базе по Люсиному талону выкупил новенькую, василькового цвета, «троечку» — «Жигули» Лада-2103. Когда гнал её в Каскелен (там у них, как я уже упоминал, был дом с гаражом, купленный ими немного раньше), то по пути заехал к маме в Ермак.
Для многочисленной родни, понятное дело, это стало громом среди ясного неба: «Лёвка купил машину!» Многие из родственников устойчиво считали Льва если не пропащим, то, по крайней мере, бесперспективным человеком — много кровушки попил он у папы с мамой своей непредсказуемостью и бесшабашностью в детстве. Можно вспомнить, как с приятелями вешал кота, как из лука стрелял в быка, как рубил топором живому поросёнку шею и т.д. Что-то было и перед армией, из-за чего отец ходил к военкому Ракову и умолял того побыстрее отправить сына в армию (об этом я рассказывал в воспоминаниях «Бакена. Моё детство» гл. 23). Прошло несколько лет, и вот на тебе — странная метаморфоза: Лёва хороший семьянин, и к тому же богат! Некоторые из родных, особенно отцовы сёстры, давно не жаловавшие нашу маму, тут и вовсе перестали приходить к ней в гости. Кого может радовать чужое благополучие? Ну, да ладно...
После приезда в Ермак Лев свою «ласточку» ставил у мамы во дворе. Ответственность большая, мама, помню, места себе не находила — не дай Бог, что случится. Даже ночью выходила посмотреть. Как-то днём, когда Лев с Люсей ушли в город, их Юра с нашим Игорем (им было по четыре года) долго играли возле машины, а потом прямо в ботинках стали лазить по ней. В это время Лев вернулся с прогулки и увидел детей, «полирующих» васильковую крышу. С большим трудом Лев сдержал эмоции, а Люся прочитала мораль «бестолковым» мальчикам. Больше досталось Юре. Гостили Лев с Люсей дней пять. Собственно, в эти дни 1976 года Лев сказал мне: «Давай, брат, собирайся потихоньку на Север». Я тогда ещё не был готов к коренному изменению своей судьбы — не было хорошей специальности. Но «зерно» было брошено.
Осенью 1979 года, это когда мы с Любой уже работали на Севере, талон на машину получил и Лев. Как и в предыдущий раз, выкупил её в Тюмени, и там с кем-то договорился поставить её в гараже до весны. Эта модель считалась похуже, уступала прежней, её называли «копейкой», по номеру модели — «Жигули» 2101.
Однажды дома у Льва мы с ним что-то вместе делали, и Лев, будучи в хорошем расположении духа, сказал: «Ну, что, брат, забирай машину, деньги потихоньку отдашь». Не скрою, меня это предложение взволновало и растревожило. Естественно, я согласился. Уже тщеславно представлял, как пригоню беленький «Жигуль» в Ермак, как будем на нём проводить отпуск и тому подобное.
После того разговора о машине, я тему не поднимал, но перед самым отпуском спросил у Льва по поводу «Жигулей» — не передумал ли он. Брат замялся, потом сказал: «Люся не согласна, сказала гнать машину «на землю», в Каскелен. После я ещё раз поинтересовался у Льва: «Может, всё-таки вопрос с машиной можно будет решить, уж очень я настроился». — «Я Люсю убеждал, но она ни в какую», — ответил брат. Я понял, что вопрос исчерпан. Можно только догадываться, каким было обсуждение этого вопроса у них между собой. Может, Лев и корил себя за то, что тогда опрометчиво пообещал продать мне машину...
Позже, размышляя об этом случае, я пришёл к выводу, что брат просто спас меня от трудностей, которые могли возникнуть. Появился бы долг, который одним махом не погасишь, это, во-первых, во-вторых, на земле у нас не было гаража, а на улице или во дворе у мамы машину не оставишь, в-третьих, отпуск у северян длится месяц-полтора, а остальное время года «ласточка» в ожидании хозяина где-то потихоньку ржавела бы (случаев для примера было предостаточно). Короче, отношения с братом у меня остались хорошие.
Ну, а теперь вернёмся к отпуску.
*****
К концу мая определились, что в отпуск поедем так: я со Львом и детьми полетим самолётом в Тюмень, а там сядем на эту «копейку» и поедем на ней до Ермака. Люся и Люба самостоятельно приедут в Ермак. А потом Лев погонит машину дальше.
3 июня я с Игорем и Лев с Юриком собрали вещи и после обеда вылетели в Тюмень. Там сразу нашли гараж (в районе областного ГАИ), где всю зиму простояла машина. Колёса оказались спущенными, пришлось немного попотеть, пока накачивали. Солнышко клонилось к закату, когда, наконец, тронулись в путь. Лев сел за руль, я рядом, дети сзади. У Игоря на переносице маячила белая наклейка из лейкопластыря. Случилось следующее.
Накануне нашего отъезда из Надыма, Игорь вечером отпросился на улицу попускать бумажный самолётик. Гулял долго, пока не позвали на ужин. Вижу, зашёл в коридор и потихоньку шмыгнул в комнату. Оттуда вышел с наклейкой на переносице и зашёл к нам на кухню. Спрашиваю: «Что это там у тебя?» — «Да ударился о доску». Я подошёл к нему, снял наклейку и увидел приличный синяк. Это-то перед отпуском!.. На следующий день шишка уменьшилась, но зато под глазами появились фиолетовые оттенки.
И вот теперь, озоруя с Юриком на заднем сидении, Игорь изредка косил на меня «лиловым глазом». Ехали мы чуть более двух суток, делая короткие остановки для отдыха. Преодолели за это время расстояние в 1000 километров. Проехали Ялуторовск, Ишим, Омск, Павлодар. В основном за рулём находился Лев, но ночью на спокойных трассах он доверял руль и мне (водительские права я получил ещё до Севера).
В Ермак приехали часа в три ночи. Мать переполошилась — не ждала нас в столь поздний час. Стали обниматься, целоваться. Потом мама согрела чаю, но есть не хотелось — только спать. Лев ночевал в машине, а меня и детишек уложили в доме.
Свободное копирование
