23 ноября - 50 лет назад

23 ноября - 50 лет назад

На фото 1976 года справа от меня сидит мой лучший друг, казах Серик, которого все звали Сергей, кроме меня. Потому, что это было бы равносильно, если бы меня звали Васей.

 Сегодня суббота, 23 ноября 2024 года. Но я мысленно оказался, едва проснувшись, утром 23 ноября 1974 года. Как ни странно: тогда тоже была суббота. И также за окном отсутствовал снег, хотя в предыдущие годы, иногда его выпадало достаточно.

 Накануне я получил повестку из военкомата. С работы срочно уволился, работал до армии на главном конвейере Волжского автомобильного завода, построенного в конце 1960-х годов в Тольятти, куда я переехал с родителями в августе 1971 года. В этом волжском прекрасном городе я прожил, таким образом, чуть больше трёх лет, окончив Среднюю школу. К новому месту жительства ещё не совсем привык, как приходилось покидать его на два года. Это сейчас красота: служба один год.

 До этого в городе Сызрани я ни разу не был, не было необходимости, в отличие от Куйбышева, нынешней Самары. Но въехав в город на служебном автобусе и, направляясь на областной сборный пункт, я любовался этим старинным волжским городом. С детства был кинолюбителем, поэтому мне подумалось: вот, где надо снимать фильмы о до- и послереволюционном времени. К тому времени я уже несколько раз смотрел трёхсерийный телевизионный художественный фильм «Тревожные ночи в Самаре», в котором отразилась старая Самара.

 Некоторые призывники находились на участке по нескольку дней, ожидая прибытия офицеров воинских частей, куда определены были призывники. Нам, тольяттинцам, в этом плане повезло: нас забрали вечером. В итоге мы спали ночью в воинском эшелоне под стук колес, а не маялись на сборном пункте.

 Куда нас везут нам не говорили. Мы, от нечего делать, стали вычислять место нашей службы по железнодорожным станциям. Утром поняли: везут в Казань. И не ошиблись. Но, оказалось, эта станция не была для нас конечной: мы поехали дальше на Восток.

 Сошли с поезда мы дружно по команде старшего на железнодорожной станции «Омск». К сожалению, с этим сибирским городом на Иртыше познакомиться хорошо не пришлось. У нас был месячный карантин, а во время него увольнений не дают. Тем не менее, заснеженный город я всё же увидел: в районе воинской части и вокзала «Омск».

 В Омске мы догадались, куда нас повезут после карантина. Будущее место нашей службы «выдали» эмблемы Железнодорожных войск у офицеров воинской части, в поезде мы их не замечали, поскольку никак не могли прийти в себя после того, как на два года оставили своих родителей и других родственников. Мы к тому времени уже знали и о Съезде комсомола, объявившего строительство Байкало-Амурской магистрали Всесоюзной комсомольской стройкой и о Постановлении Правительстве о её строительстве. Кстати, летом этого года в России торжественно отметили как раз 50-летний юбилей БАМа.

 Ехали по Транссибу долго, но сколько суток на это ушло, не знаю, было такое настроение, что считать их не хотелось. А вот сколько суток ехал с БАМа домой в декабре 1976 года, помню хорошо: четверо с половиной. На этот раз ехал не в воинском эшелоне, а в пассажирском поезде.

 Сошли мы на железнодорожной станции «Сковордино», что в Амурской области. Долго думал, что свое название она получила из-за сковородок, но ошибся, названа в честь героя какого-то, то ли Гражданской войны, то ли Великой Отечественной. Выйдя из выгонов, стали гадать: куда нас дальше повезут, ведь БАМ строится в другом месте.

 В первый и последний раз в своей жизни мне пришлось лететь … на вертолёте. Сильно переживал, но расстояние в полёте от «Сковордино» до столицы БАМа – Тынды (тогда это был поселок городского типа, городом он станет в 1975 году) преодолел как все: спокойно. Вдохновляло то, что под нами находилась «бесконечная сибирская тайга». Поняли: служить будем в тайге. Что уже хорошо: не будет забора, как в Омске.

 Прилетели в Тынду ночью. В вертолёте сопровождающий нас офицер раскрыл не совсем большой секрет: служить будем на Восточном участке, но самого главного не сказал, где именно. Восточный же участок БАМа растянулся от Тынды до Комсомольска-на-Амуре. В Тынде нас поместили в воинский клуб, в котором мы стали дожидаться транспорт с воинской части, где нам предстояло служить. Через час, мы уже сидели в кузове крытой военной машины, покрытой брезентом. Уснули (как никак стояла глубокая ночь).

 По прибытии на место нас разбудил дежурный офицер части: «Выходите, ребята, приехали. Обратно поедете отсюда через два года, привыкайте». Это был 18-й километр строящейся Байкало-Амурской магистрали. Казармы построить не успели: воинская часть переехала на БАМ только осенью, кажется из под Мурома. Солдаты и сержанты жили в многоместных палатках, где койки стояли в два яруса. Посредине стола печка-буржуйка. Нас повели по взводам. Я попал в четвёртый взвод третьей мостовой роты, чему несказанно обрадовался: не буду иметь дело со шпалами, которые обработаны каким-то веществом, от которого «дух захватывает». Об этом мне ранее рассказывал в Тольятти дядя Саша, который работал на ВАЗе в железнодорожном цехе.

 Утром, после подъёма, строем отправились, в столовую. Потом на строительство деревянного моста через таёжную речку Гилюй. Мост начали строить до нас, но мы увидели только котлованы, вырытые во льду. Технология простая: долбили лёд, он дальше промерзал, долбили дальше до самого дна, потом долбили уже гравий. Страшно, аж жуть! Но, к счастью, мы этого не застали. Мы начали с того, что возили к мосту обработанные на пилораме сосны и укладывали их в котлованы, скрепляя скобами и болтами «четырехугольником. Строили мост до весны.

 Несколько раз наше отделение направляли на работу на пилораму. Это был, как говорят, «подарок судьбы», но временный. Одно дело по морозу больше шестидесяти градусов таскать брёвна к мосту по льду замёрзшей реки, другое дело: находится у пилорамы, периодически греясь у костра.

 Наступила весна, пошёл гололёд- страшная угроза нашему построенному деревянному мосту. В один из весенних дней, под вечер, объявили тревогу, направив нас спасать мост. Всю ночь мы его спасали, закидывая в основания моста камни, закиданных ранее при строительство просто не хватило. До обеда отсыпались.

 Когда я возвращался домой в декабре 1976 года, то снова увидел «наш» мост, но думал, что поедем по льде реки, ведь была ещё одна весна с гололёдом. Однако мост выстоял.

 Летом 1975 года наш взвод находился уже на 35-ом километре трассы. Мы укладывали бетонную трубу, где протекал небольшой таёжный ручеек. Поверху её будет уложена насыпь и уложены рельсы. Когда мы увидели первый раз тот ручеёк, то только улыбались: быстренько положим трубу и вернется совсем на 41-й километр, куда перебралась по весне наша воинская часть. Позже нам было не до смеха. Рыли огромный котлован в вечной мерзлоте, укладывали и сваривали арматуру, затем заливали её бетоном. Работа весьма трудоёмкая и ответственная. Но мы с ней успешно справились. Как справились и с другими задачами в дальнейшем: мы строили БАМ!

 С 5 апреля 2021 года началось строительство второй ветки Байкало-Амурской магистрали. Строительство её поручено воинам-железнодорожникам. Комсомольцев, которые при нас строили Западный участок БАМа, нынче «днём с огнём не сыскать».

 Что сказать? Сегодняшним воинам-железнодорожникам, продолжающим наше дело по строительству магистрали, я завидую: служат-то они один год, а не два, как мы. Тем не менее, хочется пожелать, чтобы они с честью выполнили задачу Правительства России, которую Министерство Обороны возложило на Железнодорожные войска, войска моей юности. Смотрю на фото и думаю, как плохо, что юность, пусть и в солдатской шинели, уходит от нас навсегда!

 Тем же читателям, которые считали и считают Железнодорожные войскам обыкновенным "стройбатом", скажу: это строевые войска. За время службы мы много раз брали в руки автоматы, во время проведения "Тактико-специальных учений". Во время Великой Отечественной войны воины-железнодорожники под огнём врага взрывали и восстанавливали мосты и железнодорожные пути. Среди них было много награждённых боевыми наградами, а один - Виктор Петрович Мирошниченко- сержант, получил звание Героя Советского Союза.

 9 октября 1941 года он вернулся на заминированный мост через реку Снопоть на подступах к Москве, чтобы снова поджечь перебитый бикфордов шнур. За этот подвиг 22 июля 1942 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

23.11.2024 г.