Почему я не стал судьёй

Почему я не стал судьёй

 Опубликовано в коллективном сборнике "Истории из жизни" издательства "Серебро Слов", г.Коломна, 2020 год

  Окончив заочно в 1985 году Куйбышевский государственный университет по специальности «правоведение», я до ухода на пенсию работал ведущим кадровиком на предприятии. На первый взгляд, сыграла роль полученная хозяйственно-правовая специализация. Однако, учитывая тот факт, что во время обучения являлся народным заседателем в суде, проходил в нём преддипломную практику, а диплом защитил на отлично по теме «Решение суда – акт социалистического правосудия», я мог бы спокойно работать в дальнейшем судьёй. Тем более что председатель Автозаводского народного суда города Тольятти Александр Михайлович Корепин в буквальном смысле слов тащил меня на работу к нему в суд. Я отказался. Почему?

 Этот вопрос я слышу от многих и сегодня. Постараюсь кратко ответить на него. Надеюсь, мои воспоминания помогут определиться с будущей работой нынешним студентам- юристам. Главное в нашей жизни – не ошибиться и выбрать ту профессию, к которой у тебя лежит душа. А если и ошибся, то надо вовремя исправлять ошибку.

 На первом курсе, на летней сессии во время одной из установочных лекций, я заметил, как впереди меня одна из однокурсниц вместо конспектирования лекции преподавателя сидит и решает какие-то математические задачи. Тогда я внимания на это не обратил, ибо, честно говоря, та лекция оказалась весьма скучной. Зато не я один удивился, не увидев на зимней сессии второго курса той студентки в нашей университетской аудитории. Причину пришлось выяснять у методиста курса. С её слов, девушка-студентка летом перевелась на физико-математический факультет Московского госуниверситета. Родители-юристы очень хотели, чтобы единственная дочка пошла по их стопам. Вначале она действительно выполнила их желание, поступив на юрфак, но быстро одумалась и пошла учиться туда, куда ей судьба велела. А я вот думаю, что бы случилось, если бы дочь до конца выполнила их желание. Какой бы из неё получился юрист? Увы, её родители об этом, понятно, не думали. Хотя надо бы и подумать.

 Не поступив после службы в армии сразу же на экономиста в плановый институт, я пошёл поступать на следующий год в университет на юридический факультет, где отсутствовала так не любимая мной со школы математика. Со второго раза поступил. С первого же курса мечтал работать юристом на предприятии, где работал фрезеровщиком. Однако после третьего курса, когда меня коллеги по работе избрали народным заседателем в суде, мечту свою я скорректировал, собираясь работать после получения диплома судьёй. Но мечта осталась мечтой. О чём я нисколько не жалею.

 Работая кадровиком на предприятии, я был счастлив, что на работу приходил всегда вовремя и уходил также, работу никогда не брал на дом. Одним словом, голова у меня не болела за работу двадцать четыре часа в сутки, как это могло быть, работай я судьёй. До первого появления в нарсуде в качестве народного заседателя мне, составившему суждение по фильмам, казалось, что должность народного судьи – одна сплошная романтика: сиди в кресле судьи и выноси приговоры и решения. И дело с концом. Увы! Я здорово ошибался. Первый раз я попал в суд накануне ухода народного судьи в очередной отпуск. На дворе стоял 1982 год. Не было и в помине никаких компьютеров. Все решения и приговоры судья писал шариковой ручкой на бумаге.

 Когда пролетели две недели, у меня закончился срок заседаний, а у судьи начинался отпуск. Он с женой и сыном собирался ехать куда-то на отдых. Перед окончанием моего рабочего дня (он никогда вовремя домой из-за большой загруженности на работе не уходил) судья дал мне свой домашний адрес, попросив прибыть по нему утром. Собирался передать через меня своему секретарю судебного заседания какие-то заполненные судебные документы. На следующий день, рано утром, я прибыл по известному мне адресу. Позвонил, дверь открыла жена судьи. Я извинился перед ней, что прибыл чуть раньше назначенного времени, и добавил: «Я, наверное, вас всех разбудил, и в первую очередь – Василия Фёдоровича?» В ответ женщина заулыбалась и ответила: «Какой разбудил! Всю ночь он сидел за столом и всё писал что-то. И сейчас пишет, заходите». Просьбу судьи я выполнил, документы, написанные им, передал лично его секретарю судебного заседания, но…

впервые задумался: «А смогу ли я работать в таком режиме? Без сна и покоя?» Дальше – больше. Я стал отныне, находясь в суде, внимательно наблюдать за работой судьи. Начал ставить для себя «плюсы» и «минусы». С каждым разом «минусов», то есть того, что мне не нравилось в профессии судьи, становилось больше того, что нравилось. Самое главное, стал замечать, что судья находится как бы между двух огней: сторона обвинения и сторона защиты. Какой бы, на мой взгляд, самый справедливый приговор или решение судья вместе с народными заседателями ни вынес, его всё равно в большинстве случаев обжалует или представитель прокуратуры, или адвокат. Обоим не всегда угодишь. А когда кто-то из сторон добивается отмены приговора, то виноват в конечном итоге председательствующий в судебном заседании.

 В настоящее время народных заседателей в судах не наблюдается. Не путать с присяжными заседателями. Последние участвуют только в конкретных случаях, первые же тогда участвовали во всех судебных заседаниях. Один случай тоже превратился в моём наблюдении в «минус». Суд рассматривал уголовное дело по обвинению работника Волжского автозавода в хищении. Судья наш никогда не навязывал своего мнения народным заседателям. Всегда спрашивал сначала нас о мере наказания подсудимому. Учитывая то обстоятельство, что подсудимый учился на вечернем отделении единственного на тот момент в городе политехнического института, и заочного отделения там не было, я предложил наказание в виде исправительных работ по месту работы. «Согласен, – сказал судья и обратился с тем же вопросом к другому заседателю: – А вы что скажете?» «Исправительные работы в местах, определяемых соответствующими органами», – услышали мы в ответ. Поскольку тот грозился написать особое мнение, что означало стопроцентную отмену областным судом приговора, подсудимый получил наказание, предложенное моим коллегой-заседателем. Должен заметить, при этом никакого нарушения закона не произошло. Можно было вынести подсудимому любое из двух наказаний.

 Читатель мне скажет: «Рабочий, а по совместительству – студент, сам виноват! Нечего воровать!» Так-то оно так. Но в данном случае подсудимый понёс двойное наказание: в виде исправительных работ и в виде отчисления из института. А я, покидая то судебное заседание, подумал: что буду делать, став судьёй, с такими народными заседателями?

 Меня никак не устраивало в те не столь далёкие времена, что один и тот же судья со своими народными заседателями рассматривал и уголовные, и гражданские дела. Причём часто в один день. Сейчас, говорят, этого нет. Но тогда это обстоятельство отталкивало кандидатов садиться в кресло народного судьи. Я бы, например, согласился работать судьёй, если бы мне пришлось в соответствии с те- мой моей дипломной работы выносить только решения по гражданским делам. Но выносить приговоры – это немножко другое. К счастью, законодатель в конечном итоге сделал так, как и должно быть. Но это случилось слишком поздно.

 Сидеть весь процесс и смотреть на представителей сторон процесса тяжело, приходилось отвлекаться и смотреть на судью и… секретаря судебного заседания. При этом я часто замечал, что последняя от усталости не всегда успевает заносить в протокол судебного заседания выступления сторон. А ведь вышестоящий суд, рассматривая дело, в первую очередь читает протокол. Что может привести к отмене приговора или решения суда. Не нравилась мне и выборность народных судей гражданами по аналогии с депутатами Советов всех уровней. Сейчас этого, к счастью, нет. Но тогда, рассматривая гражданские дела об имущественных и денежных спорах, судья мог запросто за пять лет (срок, на который он избирался) настроить против себя очень многих избирателей, получивших отказы в исках. Можно догадаться, как они и члены их семей, придя на избирательный участок, будут голосовать при выборах судьи.

 Мне вспоминается одно гражданское дело. Одна сестра взяла у другой родной сестры (обе были замужем) в долг пять тысяч рублей для покупки автомобиля «жигули». Обещала по первому требованию вернуть. Все знают, что в те советские времена (середина 1980-х годов) просто так купить автомобиль в СССР было невозможно. Только в порядке очерёдности, которая длилась годами. Так вот, когда подошла очередь на покупку «жигулей» у сестры, которая дала в долг сестре крупную по тем временам сумму денег, она наведалась к последней. Однако после того визита они встретились в суде.

 До сих пор я, как бывший народный заседатель, вижу перед своим мысленным взором заплаканную истицу и не моргнувшую глазом ответчицу. Последняя заявила, что в последнее время она переболела гриппом и у неё что-то стало с памятью: «Если я брала у тебя, сестричка, такую крупную сумму денег, то покажи суду расписку». Вариант, видимо, подсказанный её адвокатом, был заведомо беспроигрышным. Всё дело в том, что тогда (сейчас не знаю) при одалживании денег в сумме больше пятидесяти рублей требовалась письменная расписка. Её-то «сестричка» и не написала. Скорей всего, надеялась на совесть той, кому давала деньги, а также на то, что при этом присутствовали их родители и мужья. Но, как говорили древние римляне, «закон суров, но это закон». Понятно, что при таких обстоятельствах суд был вынужден отказать истице, ибо ссылаться на свидетельские показания тех же родителей сестёр не имел права. Слёзные просьбы в зале судебного заседания их мамы к старшей дочери признать иск и вернуть младшей дочери взятые в долг деньги ни к чему не привели. Не будучи юристами, родители и их младшая дочка считали решение суда несправедливым. Как они голосовали в следующий раз по выборам судьи, где кандидатом был наш судья, можно догадаться. Таких примеров в моей практике народного заседателя много. Областной суд по жалобе истицы оставил решение нижестоящего суда в силе. По-другому он поступить и не мог. Виноватым же в глазах истицы и её родителей оказался судья. Спрашивается, зачем мне все эти вышеперечисленные проблемы? И я, немного подумав, остался работать на предприятии. Ведущим кадровиком, поскольку наша юрисконсульт никуда в ближайшее время уходить не собиралась.

 Меня могут спросить, а как же полученные в университете юридические знания? Отвечаю: они мне ещё как пригодились. Тогда, в отличие от нынешнего времени, члены участковых избирательных комиссий по выборам депутатов всех уровней Советов избирались работниками предприятий отдельно на каждые выборы. Этим в кадрах занимался я. Приходилось брать в руки вузовский учебник «Советское строительство» и припоминать, что подзабыл. Контролировал работу товарищеского суда, возглавлял работу добровольной народной дружины, являлся секретарём комиссии по трудовым спорам, а это значит, что мне приходилось за помощью обращаться к учебнику «Суд и правосудие в СССР». Работая в кадрах предприятия, я ещё долгое время избирался народным заседателем в суде. Что означало: приходилось припоминать постатейно Уголовный, Гражданский кодекс, Уголовно-процессуальный, Гражданско-процессуальный, Семейный кодексы. Что касается Трудового кодекса, то он у меня в буквальном смысле слова стал настольной книгой – без него я, как говорится, «ни туды и ни сюды». Как и учебники по психологии и логике. Работать с персоналом – это настоящее искусство. Приходилось периодически открывать и учебники: «Административное право», «Право социального обеспечения», «Государственное право СССР», «Экономика отраслей народного хозяйства», «Хозяйственное право», «Изобретательское право», «Жилищное право».

 Однако здесь, как и у каждой медали, имелось две стороны: с одной – мне юридические знания здорово помогали в работе, с другой – учитывая, что с юридическим образованием среди коллег я был один, приходилось часто выручать их, консультируя, разумеется, бесплатно по непосредственным функциональным обязанностям. Но это ещё полбеды. Когда у руководителей предприятия намечались разногласия с юрисконсультом по тем или иным юридическим вопросам, их решать поручали мне. С поручениями всегда справлялся. При этом всегда с благодарностью вспоминал всех тех преподавателей, доцентов и профессоров университета, которые научили меня юридическим знаниям. Прошло почти три с половиной десятилетия с тех пор, как я получил университетский диплом юриста, но знаниями пользуюсь до сих пор. Разумеется, с поправкой на время: уже самостоятельно приходится изучить российское законодательство. Оно, как известно, сильно отличается от советского. Но для меня, обучавшегося в своё время в университете не для получения очередного звания в правоохранительных органах, а для получения обширных знаний в юриспруденции, не проблема его самостоятельно изучить. Что я периодически и делаю.

10.03.2020 г.