Улица моего далёкого детства

Улица моего далёкого детства

 Не сосчитать всех улиц, а уж тем более не перечислить их названия, по которым нам пришлось ходить в своей жизни. Да это и не нужно. Улицы, как и люди, бывают разные. Одни запоминаются на всю жизнь, другие мелькают как мотыльки на свет. Однако у каждого человека есть одна самая дорогая для него улица- это улица его детства. Есть такая улица и у меня, на которой с 15 октября 1956-го по 20 августа 1971-го года прошло моё детство.

 Сейчас, спустя сорок пять лет, я думаю, а как мы вообще тогда жили в селе, как приезжающие к нам в гости с города родственники и знакомые нас находили в огромном селе Малиновка? Чаще всего приезжали к нам , понятно, с районного центра Гуляйполя, но не забывали нас и с самого Запорожья. Ведь кроме центральной сельской улицы, названной кем-то Космической, другие улицы села считались безымянными. Отсутствовала и нумерация домов. Когда я задавал этот вопрос своему ныне покойному отцу, он отвечал: «А что ты хочешь? Мы даже паспортов не имели».

 Как же я удивился, когда в мае 1991 года, посетив родное село, с улицы Космической (название которой помнил) свернул на свою улицу, расположенную перпендикулярно первой и увидел на первом же доме табличку - «Улица Гоголя». Указан и номер дома, но это не мой. Отчий дом находился и находится с левой стороны улицы четвёртым по счёту. За ним до конца улицы стоят ещё три дома. По правой стороне стояло тогда три дома, сейчас – не знаю.

 Можно представить, с каким волнением я медленно шагал по своей родной улице. Шёл тёплый майский дождик, но он мне не мешал: я передвигался по асфальтированной улице. А передвигаясь, конечно же, вспоминал, как когда-то еле-еле, с черепашьей скоростью, добирался до Космической асфальтированной улицы, чистил под колонкой с водой свои грязные сапоги, и далее шёл как «белый человек» в школу. Как завидовал тогда тем свои одноклассникам, что проживали на центральной улице. Но одновременно я и сочувствовал тем из них, кто проживал на окраинах села. Мне повезло: наша улица располагалась первой при въезде в село и находилась не так далеко от главной. А ведь многим школьниками пришлось преодолевать по грязи очень большое расстояние, чтобы «грызть гранит науки».

 Свой дом я не узнал: в нём не только жили чужие мне люди, но и жили по своей «планировке». Дом оштукатурили, в конце двора красовался гараж. Ни ворот, ни калитки во дворе по-прежнему не было, но с обеих сторон стоял деревянный забор. На летней кухне, что меня немного удивило, также висел самодельный наш почтовый ящик. Стоя возле него, я снова стал думать о том, с каким трудом тогдашний наш почтальон Лидия Печерская разносила почту сельчанам без адресов адресов и по грязи.

 В 1991 году из всех моих односельчан, проживающих на улице двадцать лет назад, остался только один. Других я не узнавал: они - приезжие. Это навеяло на меня грусть. Чтобы избавиться от неё я нашёл хороший способ: мысленно себя перенёс в 1960-е годы. Когда всех знал в лицо.

 Слева от нас жила семья Коровки Андрея Терентьевича. Хозяин - прекрасной души человек. К сожалению, его жена Наталья умерла рано. Детей имел много, но все они еще при мне покинули своего отца. Последним это сделал Николай, лет на пять старший меня. О том, что его отец участвовал советско-финской войне я, к сожалению, подробно узнал только недавно из книги на украинском языке Ивана Кушнаренко и Владимира Жилинского «Малиновские рассветы» (Запорожье, издательство «Дикое поле», 2004 год). На странице 21 читаем: «Митинг открыт. Среди выступающих с приветствиями – участник боёв с белофинами тов. А. Коровка. Он рассказал о разгроме Красной Армией закованной в железо и бетон линии Маннергейма».

 Митинг проходил в мае 1941 года. Надо же, жил рядом и не знал, что за геройский у нас сосед. В быту он считался очень скромным человеком. Пригласили на митинг – рассказал, а сам соседям не рассказывал. В мае 1991 года, к сожалению, мне не удалось по объективным причинам с ним встретиться. Жаль, сейчас бы я не ограничился обыкновенным воспоминанием о своём соседе, а написал бы очерк.

 Справа от нас жила семья Дехтярь. Их я знал лучше. Глава семьи Гавриил - крёстный моей маме. Его жену звали Пелагея. Старшие дети покинули родительский дом, когда я ещё и в школу не ходил. С ними проживала только дочь с трагической судьбой Оля, старше меня где-то на три-четыре года. Когда она погибла, я закончил четвёртый класс, а она – седьмой. Выстрел из охотничьего ружья её племянника не позволил закончить восьмилетнюю школу. Если бы Оля осталась жива, то уверен, что она никогда своих престарелых родителей одних в сельском доме не оставила бы, сама осталась бы в селе. Возможно, стала бы учительницей, но не судьба.

 Напротив нашего дома, на другой стороне улицы жила семья Тарасенко. Но он последний глава семьи. До него в доме проживали только мать Пелагея с дочкой Евдокией, которая и вышла замуж за Дмитрия Тарасенко. Её отец погиб на фронте. Они на год раньше нас уехали из села, переехали в Гуляйполе. А может быть им и не стоило уезжать, может и остался бы жить дальше глава семьи? В мае 1991 года я узнал от своего троюродного брата Панасейко Григория Григорьевича, что тот погиб трагически в Гуляйполе: ехал на велосипеде по дороге и его на полной скорости сбила насмерть автомашина. До сих пор не понимаю, зачем они уехали? Он работал водителем на Малиновской электроподстанции, зарабатывал хорошо, работа была «не очень пыльная», со своего дореволюционного дома сделал «игрушку», в доме установил раковину с водой, что тогда было редко в домах сельских жителей. Но, скорей всего, и по нему прошла безжалостно судьба.

 По левой стороне улицы сразу же за Коровками жили прекрасные старики. Их фамилия Персань, а вот звать как? Её, кажется звали Химой, а его - не помню. Но в благодарной моей памяти остались их прекрасные лица. Они имели пасеку, а нам с братом было очень интересно знать, как пчёлки мёд собирают. Хозяин нам давал такую возможность. Хотя однажды пришлось «уносить ноги»: пчёлкам не понравилось наше любопытство. Что самое интересное, с нами убегали и их приехавшие на лето внуки Петя и Витя (если не ошибаюсь). У одного из них судьба оказалась трагической, у кого именно не помню.

 За ними вначале жила семья ветеринара Леонида Ведмедя, позже, уже после нас, они переехали на улицу Космическую. У них я бывал только один раз, когда директор школы Плетень А.Г. послал меня к ним пригласить его отца Василия, который вскоре оформился истопником в новое здание школы. Хорошая семья. Отца уже нет, а сын Леонид с женой Ниной вдвоём коротают время в селе на Центральной улице: дети от них тоже уехали. Это, пожалуй, беда большинства сельских родителей того советского времени.

 В первом доме от Космической улицы по нашей левой стороне жила ещё одна семья Дехтярь. Родственники ли, или однофамильцы- мне неведомо. Но с их сыном Николаем, моим одногодкой, но старшим на один класс, я дружил. Он родился летом, а я - в середине октября и в один класс мы не попали. С другой стороны, может и лучше: учился он в отличие от меня неважно. Списывал бы у меня – это точно, отвлекая от учёбы.

 По правой стороне улицы, напротив дома Николая стоял дом моей одноклассницы Веры Романец. Если честно, то я предпочёл бы, чтобы на её месте жила бы тогда другая моя одноклассница Надя Ткачун, оставшаяся в селе и ставшая учительницей начальных классов. Нынче она учит своих очередных третьеклашек. Как известно, родителей и их место проживания, не выбирают.

 По той же правой стороне, рядом с Пелагией, жил Иван Денисович. Фамилии не помню, но мне его не забыть до конца дней своих. Ему я и Коля обязаны жизнью.

 Между их огородами располагался колодец с питьевой водой, кстати, очень глубокий. Мы с Колей как-то наигравшись, присели отдохнуть на колодец. Оно бы ничего, если бы нас не заинтересовала глубина. Тогда в школу мы с ним ещё не ходили и не знали, что с «колодцами шутки плохи». Мы, наклонившись, стали всматриваться в глубину колодца. Дальше я не помню, но знаю со слов мамы, что если бы не Иван Денисович, работавший в своём огороде и заметивший издалека две пары детских ног на колодце, трагедии бы не избежать. Закричи он тогда, испугавшись за нас, то через несколько секунд мы «плавали» бы внизу. Это с ледяной-то водой в разгар лета? Наш спаситель поступил мудро: незаметно подкрался к колодцу и схватил обоих. Вот после этого Иван Денисович уже дал «волю» своим чувствам: сначала «попало» нам, а затем и нашим родителям.

 Сегодня, когда в «Одноклассниках», в группе «Малиновка» появляются новые фотографии, я, проживающий в России за тысячу километров от родного украинского села, всегда ищу мою родную улицу, улицу моего далёкого детства. Её мне не забыть никогда, как и односельчан, проживавших когда-то на ней вместе со мной.

03.04.2016 г.