11 марта. Врангелевка
Говорят, что больше всего пострадало среди морских офицеров. Это, положим, было и в 1905 году. Убит адмирал Непенин, бедняга Ланго поплатился жизнью сразу в первый день революции. В Кронштадте, Ревеле, Риге, Гельсингфорсе, на форте Ино были целые избиения. Нечего сказать, недурно начало.
У нас начались споры и нелады прежде всего у офицеров. Пшеничников, тот самый Пшеничников, который меня не так давно называл революционером, стал самым крайним демагогом и говорит, что все должно быть в руках самих солдат, рабочих и крестьян. Капитан Хазов, тоже командир роты, обычно грубый и самый строгий, теперь вполне присоединился к Пшеничникову. Ососов занял резко противоположную позицию. Соответственно с этим ведут себя и юнкера — две роты Пшеничникова и Хазова совсем вышли из повиновения.
Собираемся в собрании по два раза, бранимся и спорим. Я выступал два раза, доказывая, что революция вовсе не должна нести с собой анархии и что дисциплина должна оставаться старой, на что Пшеничников, а потом и Хазов стали называть меня отсталым и реакционером. Штаб-офицеры молчат и не знают, чью сторону принять. Останькович, который только что произведен в подполковники, трусит больше всех и начал с юнкерами заигрывать.
Свободное копирование
