24 января
Пришел в Островец и стал в ту же самую деревню. Но я поместился в другой избе — у какой-то польки, которая живет пятнадцать лет соломенной вдовой, так как муж у нее сбежал в Америку. Очень за мной ухаживает. Неудобно то, что спать, кажется, придется опять не раздеваясь: куда тут раздеваться, когда хозяйка тут же! Не люблю я этого ужасно, но что поделаешь, на войне ко всему привыкнешь.
Покончив дела с канцелярией, ездил в подвижной артиллерийский склад и встретил там Вадима Молоствова, когда-то отбывавшего лагерный сбор прапорщиком в нашей бригаде. Как много самых разнообразных и неожиданных встреч на войне. Я посидел у него, мы выпили чаю, много говорили и вспоминали. Завтра он обещал мне дать винтовки — я взялся достать Сушкевичу и доктору. Они меня звали к одиннадцати часам, с тем чтобы обедать и провести у них весь день. Послезавтра утром выступаю на Сандомир. Сейчас буду писать Ариадне Владимировне, дяде Осе и в Самайкино.
Между прочим, сюда ехал другой дорогой — не по шоссе, а лесом. Чудесная дорога, все двадцать пять верст сплошной строевой бор. Ах, этот лес! Какая красота! Большая часть казенного, а последние восемь верст графа Велепольского.
Свободное копирование
