Август 1964 года…
Москва, раскрашенная в летние цвета… Послеполуденные часы. Тротуары забиты всегда куда-то спешащими москвичами. Потоки автомобилей, автобусов, троллейбусов… Я выхожу из метро «Площадь Революции» и вижу в толпе пешеходов женщину. До чего же знакомое лицо!.. Неужели… Лариса?
Она! Конечно же, она! Располневшая, возмужавшая… В руках — нарядная сумка… Я пристально гляжу на эту женщину. И вдруг она улыбается… Узнала!
Крепкие рукопожатия, растерянный смех, первые наивные вопросы… Затем торопливое узнавание… Лариса — инженер одного из строительных управлений столицы, вышла замуж, у нее, говорит, чудесная дочурка, родители живы, брат по-прежнему военный… Лариса прочитала в седьмом номере «Октября» журнальный вариант «Повести о пережитом». Конечно, взволнована. Конечно, хотела разыскать меня, звонить по телефону. Но, конечно, дела, дела…
— Что же мы стоим как пригвожденные? — смеюсь я. — Надо где-то посидеть, поговорить. Время есть? Ну и отлично!..
Мы занимаем столик в кафе «Метрополь». Едим мороженое, пьем золотистое «Российское». Не верится, что прошло уже десять лет!.. Вспоминаем дорогу на Тайшет, моряка Анатолия, пять томительно-радостных дней в вагоне, встречи на вокзале…
Я рассказываю о письмах читателей.
— Теперь все герои нашлись? — спрашивает Лариса.
— Положительные — еще не все. А вот многих отрицательных обнаружили.
— Найти бы Герасимова… — задумчиво произносит Лариса… — В пятьдесят четвертом… ровно через год как мы вернулись; я зашла в Краснопресненский универмаг. Сделала покупку, выхожу на улицу и сталкиваюсь с двумя лагерными подругами. Вот так же, как с вами сегодня… Одна из них — зубной врач, она сейчас в Ленинграде. Ей я обязана многим. Целуемся, смеемся, плачем от радости… Решили зайти в ближайшее кафе отметить встречу. Видите, как все совпадает с сегодняшним?.. Только тогда произошло такое…
Лариса комкает носовой платок, отпивает немного вина.
— Древнегреческий историк Тацит советовал все вопросы решать без гнева и пристрастия, — говорит она. — А я вот не могу… в данном случае — не могу!
Она откидывается на спинку стула. Неподвижно смотрит в одну какую-то найденную на столе точку.
— Мы долго сидели тогда в кафе, на Красной Пресне, — рассказывает Лариса. — Наступил вечер… Когда уходили, в дверях нам преградил дорогу человек в старом пальто и без шляпы. Хотел посторониться, пропустить. А зубной врач вдруг схватила меня за руку: «Лариса!» Потом, будто кто сжал ей горло, еле проговорила, смотря в упор на этого мужчину: «Герасимов?! Вы — Герасимов?!» Он насторожился: «Да, Герасимов. А в чем дело?..» Мы все трое узнали его… «Так это ты — наш мучитель?» — вскрикнула я и подняла руку, чтобы ударить его по лицу. Он попятился, шагнул назад и побежал без оглядки, скрылся.
А на другой день после встречи с Ларисой меня неожиданно навестил приехавший из Тайшета в Москву по служебным делам Алексей Григорьевич Кассандров. В синем спортивном костюме, с «лейкой» через плечо, с бронзовым цветом лица, стоял передо мной, наполненный радостью, Лешка-моряк.
— Как вы здорово загорели! — сказал я, крепко сжимая его руку.
— Ничего удивительного! Солнце-то какое! — ответил он, широко улыбаясь.
Свободное копирование
