Не страшна нам бомбежка любая

13. Не страшна нам бомбежка любая

На следующее утро ровно в шесть мы в компании всех соседей дружно скатились в бомбоубежище под завывания сирены. Пересидели тревогу - кто пять минут, а кто четверть часа - а потом разошлись по своим делам.

На работу я шла пешком. Общественный транспорт никто не отменял, но было непонятно, как на него рассчитывать. Да и проще было передвигаться по улице, высматривая подходящий подъезд, чтобы спрятаться во время сигнала тревоги. Правда, я опоздала.

Людей в аптеке было - мы вшестером с трудом справлялись. А потом началось...

Хотела сосчитать, сколько раз сработает сирена за смену, и через пару часов сбилась со счета. Внутри в аптеке сирены не было слышно, только периодически  звучал голос секретарши по громкой связи: "Всем зайти в защищенную комнату!" И мы организованно с любезными улыбками впускали больных внутрь в помещение склада. Это самое защищенное место - внутренняя комната без окон и с сейфовой дверью.

Большинство людей вели себя прилично - заходили, прислушивались к радио, переговаривались... А ближе к вечеру, когда все уже твердо решили сидеть по домам и не высовываться, к нам под звуки сирены ввалилась семья - родители и три дочери. У старшей, девочки лет двенадцати началась истерика. Родители растерянно стояли молча рядом, пока я подчеркнуто равнодушно говорила ей:

- Ну и чего ты плачешь? Как раз сейчас все хорошо, мы внутри. Иди сядь на стул, а я принесу тебе воды. Воды ей принес другой фармацевт, а мама потихоньку спросила меня:

- А мы где вообще?

Они, оказывается, проезжали мимо, направляясь от северной границы в Хайфу.

А один мужик все-таки вывел нас всех из себя. Оказавшись на складе, он повел себя как в супермаркете - стал брать с полки лекарства одно за другим, восторгаясь:

- О! А у вас, оказывается, и это есть! О! И это! Мне это как раз надо!

 Совал мне деньги, мы с напарницей отмахивались от него, прислушиваясь к новостям.

- Почьему? - блеснул он своими познаниями русского языка. - Спасибо!

 Мне страшно хотелось ответить ему словами из юморески про негра-студента: "Пожалуйста. С Новым годом! Пошел на ...". Но напарница меня опередила и попросту обложила его такими словами, что коробочки лекарств вокруг покраснели.

На следующий день я решила взять дочку к себе на работу. Страшновато все-таки оставлять девятилетнего ребенка одного дома под бомбежками. Пусть лучше будет у меня под присмотром и вовремя заходит в убежище. Но когда она на пару с сыном сотрудницы облазила все углы в поликлинике, переиграла во все игры, что мы с собой принесли, и начала изнывать от тоски и изводить всех вокруг, я решила, что это была не самая лучшая идея. Мы с сотрудницей сделали последнюю отчаянную попытку: усадили детей за стол, дали им несколько упаковок мини-ланцетов для глюкометров и наказали расфасовать ланцеты по 30 штук в пакет. Пообещали по шекелю за пакетик. Решили, что до конца смены ребята будут заняты.

Через полчаса все ланцеты были расфасованы, а мы остались должны детям по двадцать пять шекелей.

Так прошла неделя. Посл выходных я продолжила геройствовать. Вот только послали меня теперь намного дальше - в хорошие времена (когда автобусы ходили бесперебойно, а не раз в полтора часа) на дорогу уходило 40 минут. Пешком через ближайшие подъезды туда не попасть - филиал расположен в другом городе, и дорога туда пролегает через чистое поле. Добрая инспекторша предложила мне взять ребенка с собой на работу: "Там надежное бомбоубежище!"

 Ага. "С Новым годом! Пошла на..."