20 декабря. Загорск. «У меня большая радость. Вернулась, относительно благополучно, староста Ильинской церкви — Александра Ильинична. Она такая милая старушка и так самоотверженно трудится для церкви, что ее возвращение меня очень утешило. И "другие" церковники вернулись. Только налог наложили на них, правда, большой. Читаю с особенным чувством "Подросток" Достоевского. Когда я была молода, совсем не могла понять эту вещь, а теперь она меня захватила. Многое в себе, свою неправду, вижу я при чтении этой книги. Я думаю, Достоевский очень полезен в зрелом возрасте и для тех, кто идет к преодолению "подполья". В молодости же он мне много испортил крови и жизни, оттого я всего Достоевского, принадлежавшего отцу, подарила сестре Наде. А сейчас вновь его для себя открываю. До чего полон! До чего могуч! Все Роденбахи кажутся пигмеями с ним рядом. Просто удивительно. Но Достоевского нельзя повторять в литературе. Он, как и Гоголь, неповторим. Всякое подражание ему — наиболее далекое отдаление от него. Т.Розанова».
Чита. «Добрый день, М. М. Во первых строках моего письма спешу сообщить, что я Ваше письмо получил, за которое сердечно благодарю. Ваше письмо я читал три раза, но этого недостаточно, так как оно для меня во многом является проблемой, над которой необходимо поработать. Большое спасибо за "книжный знак", но для меня это не знак, а "образ нерукотворный". Я не имел достаточно смелости просить Вас об этом, но Вы без слов меня поняли. М. М., постараюсь оправдать Ваши надежды, постараюсь поработать и выучиться, не покладая рук. Здесь есть, у кого поучиться, и есть чему, только надо приложить максимум прилежности и упорства. А.Подосинников».
Свободное копирование
