Прибавившего в весе и загорелого, мать взяла меня в Тбилиси. Тот встретил меня новым бытовым контрастом. Поселились мы, не имея собственного жилья, у Тамары Семеновны – тетки моих сестры с братом, на улице Советской, в двух комнатной квартире с общим балкончиком на первом этаже итальянского дворика. В одной комнате приютились тетя с няней, в другую, вахтанговскую, определили меня с мамой. Сам Вахтанг, студент, весьма популярный в мире студенток, сутками где-то пропадал, приходя лишь иногда, чтобы отоспаться. Тина была уже замужем за Гурамом, и жили они отдельно. Мать хлопотала о квартире, которая ей полагалась. Меня отправили в пятый класс школы на той же улице, где я проучился два месяца. За это время, долго налаживая контакты с вожаками классной шпаны, не желающих принимать чужака, под конец все же умудрился поведать всем свою казахстанскую одиссею, но когда я стал рассказывать про Кремль и Серебряный бор, их терпению пришел конец. Они отлупили меня за «вранье» так, что брат еще долго выяснял с ними отношения и, пока в ответ не перелупил всех, не успокоился.
А в октябре 1955-го нам дали-таки отдельную трехкомнатную квартиру в тогда еще совсем не престижном районе. Мать не захотела возвращаться в свой старый дом, с которым было связано столько горя и боли. Ей вернули лишь часть вещей оттуда. На улицу Барнова, где мы стали жить, доехать можно было только по ухабам и лужам, пешком же – добраться тропинкой, ведущей от более обжитой нижней улицы. Но это был уже наш дом. В него переехал и Вахтанг, хотя застать его, по-прежнему, оставалось невозможным, а в конце года к нам присоединился и отец.
Новый год мы встретили большой семьей – Тина, Вахтанг, я, мой отец, а их отчим, мама и Гурам, наш зять. Начиналась новая жизнь, о которой столько лет все мечтали, хотя и она оказалась совсем не идиллией, как мы ее себе раньше представляли.
Но это уже – другая тема, отдельный разговор.
Николоз Дроздов. 2010.
Свободное копирование
