Дня через два после этого выписали Олю, а мне сделали операцию. Операция по удалению контрактуры в тазобедренном суставе была не сложной, и делали ее всего 15 минут, но зато гипсовали меня полтора часа, уложив на какую-то металлическую подставку. Загипсовали всю левую ногу, с боку по бедру зафиксировали сустав, для крепости соединив гипс ноги с корсетом. Эту экзекуцию я еле-еле вынесла, но это были еще цветочки. Лежать мне предстояло не меньше трех недель и при этом испытывать массу неудобств.
Гипс сох долго, все тело болело от неудобной позы. Настроение еще портилось от того, что отношения с девочкой-гадалкой никак не налаживались. Она все время молчала и тихо слушала приемник. Тогда я вернулась к своему любимому занятию, чтению. В то лето над больницей взяла шефство сельская библиотека. Всех желающих записали в читатели, завели, как положено карточки, снабжали нас книжками на любой вкус. Тогда я читала и Киплинга, и Майн Рида, и Марка Твена. Обливалась слезами, читая про Овода. А еще читала какой-то фантастический роман, назывался который не то «Человек со шрамом», не то «Лицо со шрамом». В этой книге из камня-метеорита, на одной грани которого была кривая трещина, образовался вдруг человек со шрамом на лице, напоминающим по виду каменную трещину. Чем закончились приключения этого фантастического героя я так никогда и не узнала. Не помню, почему я не дочитала, и автора тоже не помню, а вот обложка книги четко врезалась в память. Увы, это не помогло мне найти потом книжку даже в богатой городской библиотеке.
Выручал, как всегда, Виктор Филиппович, он подбадривал меня, уговаривал потерпеть немного и играл со мной в шахматы. Лежа на боку, играть было неудобно, но в таком положении приходилось и есть, так что ко всему можно приноровиться. Приходил меня проведать и Сережа со второго этажа. Его я ждала с особым трепетом, нравился он мне своей задумчивостью и серьезностью. Партия в шахматы и задушевная беседа скрашивали по вечерам мое трудное лежание.
В результате операции я сбросила ортопедические аппараты сначала с одной ноги, позднее - с другой. Ноги, до того поддерживаемые жесткими аппаратами, теперь предательски дрожали, и я еще долго боялась упасть.
Последний мой Аксайский сезон заканчивался. Накануне отъезда вечером, не найдя Сережу у телевизора, я отправилась к нему поговорить и попрощаться, постучала в дверь, но услышав "войдите", вдруг испугалась чего-то и малодушно сбежала. Сердце пыталось выпрыгнуть из груди. Ощущения были новые и приятно тревожные. Долго не могла я уснуть в ту ночь, а днем прощаясь со всеми, Сереже просто весело помахала рукой...
Свободное копирование
