В конце июня 1880 года дедушка и бабушка были приглашены на крестины куда-то на северную окраину Архангельска. Отец новорожденного хотел, чтобы Александр стал крестным. Крестины обещали быть веселым праздником с обильным угощением и выпивкой.
Еня, проведя накануне беспокойную ночь и страдая от ранних симптомов беременности, решила остаться дома. Она боялась, что тряска в дороге и жара усугубят ее страдания. Александр, любивший править сам, когда выезжал один, запряг лошадь в рессорную двуколку и, пообещав вернуться пораньше, отправился на крестины.
После совершения обряда крещения гости сели за стол. Последовали обычные многократные тосты за здоровье нового гражданина, за счастливых родителей, всех бабушек и дедушек, крестных, священника, дьякона и других важных гостей. Когда настало время ехать домой, Александр был крепко навеселе.
Была ночь. Лошадь, довольная возвращением в родную конюшню, весело трусила вдоль спящих домов. Александр обычно ездил мимо военной казармы, сокращая путь к дому. Многие солдаты и офицеры знали его в лицо, но сегодня, свернув на знакомую дорогу, Александр с удивлением увидел, что путь ему преградил караульный. Александр подъехал ближе — этого солдата он прежде не видел. Ясно, что и солдат не знал Александра, и поэтому крикнул: «Нельзя!».
Если бы Александр был трезв, здравый смысл взял бы верх, а если бы Еня была рядом, она наверняка убедила бы его не ввязываться в спор и ехать другой дорогой. Но Ени с ним не было, и Александр был пьян. Негодование и гнев бушевали в нем, ему показалось оскорбительным поведение солдата. Бросив поводья, Александр спрыгнул с двуколки и шагнул к часовому…
Никто не знает деталей происшедшего. Достоверно известно лишь, что солдат поднял ружье и прицелился. Александр, потеряв рассудок и забыв осторожность, бросился на солдата… Недолгая борьба закончилась громким выстрелом, эхом отдавшимся от стен казармы. Солдат осел на землю.
Внезапное осознание содеянного так потрясло Александра, что он протрезвел. Он стоял, не в состоянии двинуться, не зная, жив ли солдат, лежащий у его ног. Лицо молодого парня смертельно побледнело. Маленькая красная лужица растекалась под ним.
От казармы бежали люди…
Наслаждаясь прохладой позднего июньского вечера, Еня вышла в сад. Солнце медленно скользило к закату. Мягкий, нежный свет его таинственным покровом окутывал сад. Не шелохнутся листья, уснули птицы. Еня бродила между сладко благоухающими клумбами, по серебряной березовой аллее, гуляла вокруг пруда. Наконец устала и, облокотись на белые перила маленькой пристани, загляделась в таинственную темную глубину. В ней росло чувство обиды. Александр обещал вернуться пораньше, но вот почти полночь, а его все нет. Она направилась к дому, и тут услышала скрип колес по гравию и голоса.
В центре двора стояла двуколка. Вокруг нее столпились люди в военной форме. Бабушка Шаловчиха, в ночном чепце и накинутой на плечи шали, разговаривала с ними. Александра не было видно. Ледяной страх сжал ее сердце. Напуганная Еня не сразу поняла, что произошло…
Благословенным облегчением стало известие, что солдат, с которым столкнулся Александр, не убит и рана его даже не опасна. Еня наивно полагала, что бояться нечего, ведь ее муж не хотел ранить караульного, а лишь пытался отвести ружье. Но затем пришло страшное осознание: казармы и солдаты — оплот государства. Молодой караульный был на службе, нападение на него — серьезное преступление.
Трагическая новость быстро распространилась. Всю ночь в дом приезжали родственники. Первыми появились родители Ени, Анна и Евгений, за ними Франц и Амелия. Весь следующий день шли братья, сестры и друзья. Как пичуги, застигнутые бурей, они жались друг к другу.
Сразу были задействованы все знакомства, чтобы найти лучшего адвоката. Начались переговоры с людьми, занимавшими важные посты, обращались к знакомым, имевшим влиятельных друзей, даже в дальних городах, с тем чтобы использовать их веское мнение в деле. Денег не жалели. Для защиты Александра был нанят самый знаменитый в Санкт-Петербурге адвокат.
То жаркое лето было полно волнений. Надежда сменялась днями отчаяния. Еня по-прежнему ездила на рынок, покупала ягоды, варила варенье, солила огурцы и капусту, сушила грибы и приправы, делала запасы на зиму, вела дом и хозяйство. Она старалась занять себя, но тревога не покидала ее. Лишь сон приносил забвение, но утро возвращало к мукам реальности.
Суд состоялся поздней осенью. Александра приговорили к ссылке в Сибирь.
Свободное копирование
