Дома каждую свободную минуту я посвящал чтению или работе в дедушкиной кузне, где починял домашнюю утварь и посуду.
Я прочел небольшую книжечку о замечательном русском изобретателе Кулибине.
Подобно солдатскому сыну Ползунову, Кулибин вышел из народных низов, но благодаря упорству и настойчивости стал известным изобретателем.
Более ста лет назад, когда не было ни современных станков, ни совершенных инструментов, Кулибин создал маленькие настольные часы с месяцеисчислением и музыкальным боем… Часы эти приводят в восторг даже наших современников.
Образы славных русских изобретателей-самоучек беспрестанно стояли передо мной, пробуждая горячее стремление пойти по их трудному, но благородному пути.
Уже тогда я начал мечтать об изобретательстве. Единственным человеком, знавшим о моих сокровенных мечтах, был отец.
- Тяжелое дело ты задумал, сынок, - говорил он. - Трудно, даже почти невозможно в наше время простому мастеровому стать изобретателем.
Но отцу, как видно, нравились мои замыслы. Он даже признался, что в юности сам мечтал о том же.
Отец упорно и последовательно прививал мне любовь к труду, посвящал в сложное искусство оружейника, учил слесарной и токарной работе…
Как-то раз он выпросил у соседей лошадь, и мы поехали в деревню навестить родных.
И вот грязный, закопченный город остался позади. После спертого воздуха цехов грудь дышала глубоко и свободно.
Мы ехали по обочине Орловского шоссе, с обеих сторон обрамленного темнозелеными массивами богатырского леса. Он был огромен и тянулся на сотни верст, соединяясь со знаменитыми Брянскими лесами.
Справа показались поля. Неубранная рожь пестрела васильками и колокольчиками. Мне захотелось соскочить с телеги и пойти пешком.
- Василек, гляди-ка сюда, - сказал отец, - видишь пахаря на горке?
Действительно, на бугре велась пахота. По направлению к дороге следом за сивой лошадью, запряженной в соху, шел невысокий коренастый старик в широкополой соломенной шляпе.
Ветер трепал его густую белую бороду и полы длинной рубахи. Старик был в синих подвернутых штанах и босиком.
- Знаешь ли, Василий, кто это пашет? - спросил отец.
- Не знаю, а что?
- Это ж граф Лев Николаевич Толстой.
- Писатель, что на завод приезжал?
- Он и есть! Чудеса! Барин, богатый человек, а вот пашет, труд любит. Труд - великое дело! Без труда человек ничто!
Я упорно всматривался в Толстого. Он шел за сохой бодрой, молодой походкой, изредка покрикивая на лошадь.
Впоследствии я не раз вспоминал Толстого за сохой и хранил репинский портрет, где Толстой изображен в длинной рубахе и босиком.
